Гюстав моро

Описание

В контексте богато украшенного дворца, вдохновленного Альгамброй, Саломе выделяется своей пестрой вуалью с драгоценными камнями, ее тело обращено к зрителю, а левая рука направлена ​​вверх. В воздухе парит окровавленная голова Жан-Батиста в окружении сверкающего нимба . Сзади, в полумраке, стоит палач со своим мечом, а у его ног — серебряное блюдо. Со стороны Саломеи в восходящей позе восседают на троне лютнист Иродиада и Ирод Антипа. Они сталкиваются с событиями на переднем плане, очевидно освещенными ореолом Иоанна Крестителя, сияние которого отражается на покрывале Саломеи. Отрезанная голова напоминает японскую печать скопированный Моро в Пале де l’Industrie в 1869 году, а также отрубленная голова Медузы удерживается Персея по Бенвенуто Челлини . Поскольку никто, включая Саломею, не реагирует напрямую на центральное видение композиции, неясно, является ли оно реальным, придуманным принцессой или коллективной галлюцинацией. Этот преднамеренно сбивающий с толку метод был приписан подозрению в употреблении опиума, хотя это утверждение никогда не было подтверждено. Его сюрреалистическая обстановка и мистическая атмосфера, вызванная архитектурным и текстильным богатством, контрастируют с предыдущими интерпретациями предмета, что делает The Apparition ключевой работой для зарождающегося движения символистов.

Бельгийский арт-дилер Леон Гошез купил L’Appariton в 1876 году, когда он был впервые показан в Салоне, где он был выставлен вместе с несколькими другими работами Моро . В следующем году Гаучес отправил его на выставку в галерею Гросвенор в Лондоне, где он повесил акварели не в отдельной комнате, а в главной Восточной галерее с картинами, написанными маслом. В настоящее время он находится в Музее Орсе .

Стиль

The Apparition отличается от библейских и исторических картин того времени, включая элементы стиля, которые стали важными для эстетического и символистского движения, предвосхищая сюрреализм. В то время как Библия упоминает Саломею как исполняющую волю Иродиады, Моро представляет, как она руководствуется своим собственным желанием. Среди серии ее картин Саломе «Явление» представляет собой кульминацию эротики, когда принцесса топлесс повернута к зрителю, ее обнаженная рука направлена ​​на предмет, который она скоро получит. Подчеркивая ее неподвижность, Моро обездвиживает ее, так что она рассматривается попеременно как идол, сексуальный объект или и то, и другое. Некоторые критики также приписывают его скульптурную позу страху, например, французский писатель Жорис-Карл Гюисманс , размышляющий над живописью в своем влиятельном декадентском романе « А ребур» .

Сам Моро описывает Саломе как «скучающую и фантастическую женщину, животное по натуре, настолько противную полному удовлетворению своих желаний (что она) доставляет себе печальное удовольствие видеть унижение своего врага». Его знойное представление Саломе и его новаторская интерпретация традиционных исторических и мифологических тем сделали его искусство эксцентричным и провокационным. Ценит инстинкт больше, чем разум, субъективность больше, чем объективность, и предположение больше, чем определение, акварель представляет основные качества изобретенного символизма, как это определено Жаном Мореасом . Более того, болезненность сцены и лежащие в основе темы некрофилии, инцеста и садизма связывают ее с декадентским движением и искусством Fin de siècle. Излишняя детализация костюмов и архитектурных элементов свидетельствует о пристрастии к экзотике и ориентализму . Благодаря загадочному видению названия, они оба вызывают фантастическое искусство и указывают на его эволюцию в сторону фовизма и абстрактной живописи .

Его Саломе является не только персонажем академической живописи, с которым Моро остается связанным, несмотря на его авангардные тенденции, но и воплощает роковую женщину, одновременно привлекательную и разрушительную. Бросая вызов условностям исторической и библейской живописи, L’Apparition стал источником вдохновения для сюрреализма, как и другие работы Моро.

Описание

На фоне богато украшенного дворца, вдохновленного Альгамброй, Саломея выделяется множеством украшенных драгоценностями вуалей, ее тело обращено к зрителю, а левая рука направлена ​​вверх, на парящую голову Иоанна Крестителя, окруженную нимбом. Сзади в полумраке стоит палач со своим мечом, у его ног серебряный конь. Рядом с Саломией в восходящей позе сидят лютанист Иродиада и Ирод Антипа. Они сталкиваются с событиями на переднем плане, кажущимися освещенными нимбом Джона и его отражениями на костюме Саломеи. Отрубленная голова напоминает японскую гравюру, скопированную Моро во Дворце промышленности в 1869 году, а также отрубленную голову Медузы, которую держит бронзовый Персей Бенвенуто Челлини с головой Медузы во Флоренции ( Loggia dei Lanzi ). Поскольку никто, в том числе Саломея, не реагирует напрямую на видение, центральное в композиции, неясно, является ли оно реальным, придуманным принцессой или коллективной галлюцинацией. Этот преднамеренно сбивающий с толку метод был приписан якобы употреблению опиума и тем самым вызвал галлюцинации, хотя обоснованность таких утверждений так и не была установлена. Его сюрреалистическая обстановка и мистическая атмосфера, вызванная неясным архитектурным и текстильным богатством, контрастируют с предыдущими интерпретациями предмета, что делает The Apparition ключевой работой для зарождающегося символистского движения.

Бельгийский арт-дилер Леон Гошез купил The Appariton в 1876 году после его первой презентации в Салоне, где он был выставлен вместе с несколькими другими работами Моро . В следующем году Гаучес отправил его на выставку в лондонскую галерею Grosvenor Gallery, где он висел не с акварелями в отдельной комнате, а в главной Восточной галерее с картинами маслом. В настоящее время он находится в Музее Орсе.

Стиль

«Ужасная голова пугающе светится, все время кровоточит, так что на концах волос и бороды образуются сгустки темно-красного цвета». (Йорис-Карл Хьюисманс, À Rebours , глава VI, 1884 г.)

The Apparition стоит отдельно от библейских и исторических картин того периода, включая элементы стиля, которые стали важными для эстетического и символистского движения, а также предшествовали сюрреализму. В то время как Библия упоминает Саломею как исполняющую волю Иродиады, Моро привлекает ее, руководствуясь собственной похотью. Среди его серий картин Саломеи кульминация «Явление» является наиболее откровенно эротичной, в которой принцесса с обнаженной грудью повернута к зрителю, ее обнаженная рука направлена ​​на предмет, который она скоро получит. Подчеркивая ее неподвижность, Моро обездвиживает ее, чтобы ее воспринимали попеременно как идола или сексуального объекта, или и то, и другое. Некоторые критики также приписывали ее статную осанку страху, как, например, французский писатель Жорис-Карл Гюисманс, который размышляет над картиной в своем влиятельном декадентском романе À rebours .

Сам Моро описал Саломею как «скучающую и фантастическую женщину, животное по своей природе и настолько противную полному удовлетворению своих желаний (что она) доставляет себе печальное удовольствие видеть унижение своего врага». Его чувственное представление Саломеи и новаторская интерпретация традиционных исторических и мифологических тем сделали его искусство эксцентричным и провокационным. Подчеркивая инстинкты над разумом, субъективность над объективностью и внушение над определением, акварель демонстрирует основные качества символизма, придуманные французским поэтом и критиком Жаном Мореасом. Кроме того, болезненность сцены и основные темы некрофилии, инцеста и садизма связывают ее с декадентским движением и искусством Fin de siecle. Эти разрозненные элементы и использование сложных техник, таких как выделение, трансплантация и надрезы, создают возвышенный идеал востока. Чрезмерная детализация иностранных костюмов и элементов фона, таких как странные фрески на колоннах палласта, доказывает характерную черту Моро, чей художественный стиль, склонный к экзотике и ориентализму, часто называют «византийским». Вместе с загадочным титульным видением они оба вызывают фантастическое искусство и указывают на его эволюцию в сторону фовизма и абстрактной живописи .

Вместо того, чтобы быть исключительно персонажем академической живописи, Моро оставался связанным, несмотря на свои авангардные тенденции, его Саломея воплощает роковую женщину из викторианского воображения, которая была одинаково соблазнительной и разрушительной. Бросая вызов условностям исторической и библейской живописи, «Явление» стало источником сюрреализма, как и другие работы Моро.

Шаблон

События, из которых Моро рисует свою сцену, сначала описаны в двух параллельных отрывках из Нового Завета .

—  Марка 6: 21-29, KJV

Более короткая версия появляется в Евангелии от Матфея:

—  Матфея 14: 6-11, DR

Безымянная танцовщица, которую ученые идентифицировали как Саломе, вдохновляла многих художников до Моро, включая Масолино да Паникале , Филиппо Липпи , Лукаса Кранаха Старшего , Тициана , Караваджо , Гвидо Рени , Фабрициуса , Анри Реньо и Жоржа Рошегросса . В то время как обычные академические предметы религии и истории, были заменены сценами ежедневно с XIX — го  века, Саломея оставалась фигура художественного интереса , появляющийся в эпической поэме Гейне , Усекновение Иоанна Крестителя Пьера Пюви де Шаван, одноименная картина маслом Жан-Батиста Реньо и стихотворение Артура О’Шонесси « Дочь Иродиады 1870 года . В 1875 году стихотворения Саломе Анри Cazaliz воздает с более ранними картинами Моро Саломеи, размышляя о чувствах Саломеи до и после выполнения. Тем не менее, это Знамения Моро и его сестра кусок, версия масло также называется Явление (1875) , что вызвало повальное увлечение Саломеи к XX — го  века, пронизывающей все формы искусства.

Рекомендации

1. ↑ и
2. Пьер-Луи Матье , Гюстав Моро, с каталогом готовых картин, акварелей и рисунков , Нью-Йорк, Нью-Йоркское графическое общество,1976 г.( ISBN  978-0-8212-0701-7 )
3. Брэм Дейкстра , Идолы извращения: Фантазии женского зла в культуре Фин-де-Сикль , Оксфорд, Oxford, Мягкие обложки,1988 г., 453  с. ( ISBN  978-0-19-505652-5 )
4. Мэри Славкин , Материальность Моро: полиморфные объекты, дегенерация и физичность , Университет штата Флорида, Электронные тезисы, трактаты и диссертации,2009 г.
5. Сьюзан П. Кастерас и Коллин Денни , Галерея Гросвенор: Дворец искусств в викторианской Англии , Йель, Издательство Йельского университета ,1996 г., 209  с.
6. Джулиус Каплан , Искусство Гюстава Моро: теория, стиль и содержание , Анн-Арбор, Мичиган, UMI Research Press,1982 г., 205  с. ( ISBN  978-0-8357-1350-4 )
7. ↑ и Джеффри Мейерс , Живопись и роман , Манчестер, Manchester University Press ,1975 г.
8. Жорис-Карл Гюисманс , Ребор , Франция, Шарпантье,1884 г., 83  с.
9. ↑ и
10. Люси-Смит Эдвард , Искусство символистов , Лондон, Темза и Гудзон ,1972 г.
11. Лаура Ломбарди , От реализма к модерну , Sterling Publishing Company, Inc.,2009 г., 192  с.
12. ↑ и Вирджиния М. Аллен , Роковая женщина: эротическая икона , Трой, Нью-Йорк, издательство Whitson Publishing Company,1983 г.
13. Жирар, «  Скандал и танец: Саломея в Евангелии от Марка  », Новая история литературы , т.  15, п о  21984 г., стр.  311–324 ( DOI   , JSTOR   )
14. Жан Моррис , История как театр жестокости: репрезентация и театральность в «Саламбо и Иродиях» Флобера и в картинах Гюстава Моро Саломеи , Северная Каролина, Университет Северной Каролины,1994 г.
15. Рассел Т. Клеман , Четыре французских символиста: Справочник Пьера Пюви де Шаванна, Гюстава Моро, Одилона Редона и Мориса Дени , США, Greenwood Publishing Group ,1996 г., 583  с.
16. Ричард Элльманн , Оскар Уайльд , Оксфорд, Vintage Books,1988 г., 680  с. ( ISBN  978-0-394-75984-5 )

Творчество художника Гюстава Моро (1826—1898)

Творчество Гюстава Моро при жизни больше ценили писатели, чем художники. «Его картины выхолят за пределы живописи, заимствуя у литературы ее наиболее тонкие изобретения», — писал о нем видный писатель 1880-х годов Гюисманс. Сам Моро настаивал, что его картины «нужно читать», что они «должны передать все мысли, возбуждаемые литературой, музыкой, театром». Действительно, искусство Моро имеет много общего с поэзией символистов — то же стремление уйти в мир мечты, та же утонченная сложность, тот же элемент мистики и необузданный полет фантазии. Однако сам художник отрицал свое родство с символизмом и старался держаться независимо, в стороне от литературной борьбы.

Впрочем, он держался в стороне от всякой борьбы. Жизнь Моро — единственный в своем роде пример того, как художник может превратить свою собственную биографию в воплощение эстетических деклараций, сделать ее, так сказать, произведением искусства. Моро происходил из богатой семьи и никогда не испытывал нужды в деньгах. Он редко выставлялся, не продавал свои картины, не работал по заказу. Родительский дом, к которому он пристроил огромную мастерскую и роскошные залы, был для него «башней из слоновой кости», где он прожил всю жизнь вдалеке от бурь и волнений времени. Он ощущал себя полностью свободным, отдаваясь лишь творчеству и собиранию различных редкостей. Но странным образом эта «свобода» обернулась полным рабст­вом, все «великолепие волшебных видений» имело в своей основе модные эстетические теории, было как бы их иллюстрацией. Жизнь Моро кажется сочиненной каким- нибудь из писателей-декадентов — настолько точно она повторяет тот идеал эстетизма, который декларировался в их произведениях.

Одинокий гений, стоящий над толпой, над жизнью, охваченный экстазом, погруженный в мир своих грез, — этот образ, нашел воплощение в реальной жизни Гюстава Моро. Недаром Гюисманс ввел в образ Дез Эссента, представляющий собой идеальный тип эстета-декадента, некоторые черточки, характерные для художника.

Что касается собственно живописного творчества Моро, то при всей его зависимости от литературы и эстетики декадентства оно все же обладает некоторой самостоятельностью и даже известным обаянием. Моро, несомненно, имел большой дар колориста (что, между прочим, отмечал и Матисс, бывший его учеником), точное чувство композиции и хорошо натренированное воображение. Грезы, видения и прочие «тени несозданных созданий» приобретают на его холстах конкретную убедительность и материальность. Замысел у него всегда носил литературный характер, но воплощение его покоилось на великолеп­ном знании живописной техники и весьма острой наблюдательно­сти. Эти качества увлекали его в процессе работы над картиной, и часто именно перегруженность деталями, чрезмерная подроб­ность изображения отодвигали литературу и мистику на второй план, затопляли их неудержимым потоком чисто материальных впе­чатлений.

«В его непосредственном порыве очень мало души, он любит яркость и богатство материального мира, — писал о Моро Гоген, — он вечно носится с этим. Каждую человеческую фигуру он превра­щает в драгоценность, увешанную драгоценностями». Действительно, «бесплотные видения» Моро отнюдь не туманы, они скорее повод для того, чтобы развернуть целую симфонию драгоценностей, восточных тканей, причудливой архитектуры, бликов света на потемневшей бронзе и тому подобного, написанных с большой скрупулезностью. Это своего рода натурализм наизнанку — натурализм, обращенный не на явления повседневной жизни, а на причудливую экзотику, воплощенную, впрочем, у Моро с виртуозностью.

Моро всю жизнь оставался в кругу определенных тем, повторяя и варьируя образы из картины в картину.

Так, излюбленной темой его была Саломея: ей посвящены около ста рисунков, две картины (одна из них «Призрак»*, ок. 1875 г.) и даже одна скульптура. Кстати сказать, образ Саломеи был весь­ма популярным в искусстве кон­ца XIX века — достаточно вспом­нить Оскара Уайльда и Рихарда Штрауса. Как и Моро, их привле­кали в этом образе мотив изо­щренной порочности, сочетание жесткости и сладострастия, — впрочем, у Моро эти мотивы зву­чат более приглушенно, уступая место восточной роскоши аксес­суаров.

К теме Саломеи примыкает и кар­тина «Орфей», где, вразрез с легендой, Саломея изображена не яростной вакханкой, а задум­чивой нимфой, созерцающей от­рубленную голову певца. Наиболее ярко проявилось даро­вание колориста в акварелях Мо­ро — менее отделанных и потому более непосредственных. Глядя на их смелые красочные сочета­ния, можно понять, что привлека­ло в Моро Матисса, сохранивше­го к учителю добрые чувства, не­смотря па диаметральную проти­воположность художественных позиций.