«Русский Ван Дейк»
По части мастерства Кипренский не уступал лучшим живописцам Европы. Доказательством этому служит история с портретом отца Швальбе. «Я выставлял портрет отца моего, — писал художник из Неаполя в 1836-м. — Здешняя Академия, рассматривая картину, со мною сыграла следующую шутку: портрет они почли шедевром Рубенса, иные думали Вандика, а некто — в Рембрандты пожаловал». Палитра Кипренского была настолько разнообразной, что даже опытные искусствоведы допускали ошибки. Например, целая эпопея поисков связана с портретом гусара Давыдова, написанным художником в Москве. Более 100 лет считалось, что на полотне изображён знаменитый «рубака и весельчак» Денис Давыдов. Но затем всё же оказалось, что это его двоюродный брат Евграф.
Зарекомендовав себя талантливым портретистом, Кипренский в 1812-м был удостоен звания академика за серию работ, среди которых были портреты знаменитых личностей: принца Ольденбургского и князя Гагарина. Впрочем, любые творения художника были настолько живыми и эмоциональными, что один из современников заметил: «Оставаясь наедине с портретами Кипренского, я слышу голоса людей».
Живописец не пытался приукрасить мир или изображаемую им натуру. Он подходил с одинаковой тщательностью и естественностью к воплощению любого образа, будь то садовник, государственный деятель или творческая личность. Среди последних Кипренский запечатлел баснописца Ивана Крылова, поэтов Василия Жуковского и Константина Батюшкова, Александра Пушкина.
Портрет «солнца русской поэзии», заказанный лицейским другом Антоном Дельвигом, стал одним из немногочисленных пушкинских изображений при жизни. Поэт «рисоваться» не любил, а по поводу портрета высказался лаконичной стихотворной рифмой: «Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит». Но всё-таки «любимец моды легкокрылой» лукавил. Конечный результат ему понравился, иначе после смерти Дельвига он не приобрёл бы портрет «волшебника милого», как он величал Ореста, для своего кабинета.
История
Орест Кипренский окончил Академию художеств в 1803 году. В 1805 году он получил большую золотую медаль за программу «Дмитрий Донской по одержании победы над Мамаем», которая давала ему право на трёхгодичную пенсионерскую поездку за границу. По неизвестной причине этим правом он не воспользовался и несколько лет работал в России — в Санкт-Петербурге, Москве и Твери. В мае 1816 года в качестве пенсионера императрицы Елизаветы Алексеевны Кипренский выехал за границу, где он сначала провёл три месяца в Женеве, а затем, в октябре того же года, прибыл в Рим. Первый итальянский период его творчества продлился до апреля 1822 года, когда он выехал из Рима в Париж, а затем, в августе 1823 года, вернулся в Санкт-Петербург. В июне 1828 года Кипренский опять уехал в Италию. С марта 1829 года по апрель 1832 года художник жил и работал в Неаполе, а затем переехал в Рим, где и умер в октябре 1836 года.
Картина «Читатели газет» была создана Кипренским в 1831 году в Неаполе, во время второго итальянского периода творчества художника. Она была написана по заказу графа Дмитрия Шереметева, хотя вознаграждение — 5490 рублей (по другим сведениям, 5940 или 6000 рублей), за неё и за картину «Ворожея со свечой» (1830, ныне в ГРМ), — было послано художнику с задержкой, лишь в 1836 году. Ожидая оплаты, Кипренский написал следующие стихи: «Уж времячко катится к лету, а у меня денег нету, хоть б за „Французскую газету“, мне б прислал Он монету» (под местоимением «Он» подразумевался граф Шереметев). В 1832 году картина экспонировалась в Риме, в галерее на Пьяцца-дель-Пополо, где были выставлены 18 произведений Кипренского.
В 1833 году полотно, под названием «Четыре портрета, поясные фигуры, одна читающая газету, а другие слушающие», было представлено на выставке Императорской академии художеств. Всего на выставке экспонировались шесть произведений Кипренского, среди которых, помимо «Читателей газет», были картины «Ворожея со свечой», «Мальчик-лаццарони», «Итальянка с плодами» и «Вид Везувия с моря». Петербургская экспозиция вызвала большой интерес, и в печати появился ряд статей, в которых обсуждались представленные на выставке картины, в том числе и произведения Кипренского. В статьях ряда анонимных авторов, а также таких критиков, как Александр Воейков и Михаил Лобанов, среди прочих картин обсуждалось полотно «Читатели газет в Неаполе», которое в их отзывах фигурировало под названиями «Русские читают газету», «Политические чтения в 1831 году», «Русские молодые художники, читающие газету», «Путешественники, читающие Gazette de France» и другими. В целом картина Кипренского имела успех и даже, по некоторым сведениям, понравилась императору Николаю I.
В частности, литератор Михаил Лобанов так описывал впечатление, произведённое на него картиной «Читатели газет» во время посещения выставки: «Я стою не перед портретами, которых множество и очень хороших я видел, но перед живыми лицами, перед живыми людьми. <…> Если, наконец, несмотря на силу оптического обмана, надобно сказать, что это портреты, так точно: это портреты, но такие, каких ныне никто не пишет, кроме г. Кипренского. Тут нечего желать, — все желания предупреждены, — остаётся только удивляться». В ноябре 1833 года тогдашний президент Академии художеств Алексей Оленин писал Кипренскому, что его картины, включая «путешественников, читающих Gazette de France», украшали академическую выставку. По словам Оленина, «несмотря на то, что выставка была блестяща, многочисленна и изобиловала многими произведениями русских и иностранных художников, картины ваши , и в особенности путешественники, восхищали зрителей, стечение коих было необыкновенно».
Впоследствии полотно также экспонировалось на выставке 1851 года в Санкт-Петербурге, где использовалось более короткое название — «Читающие газету». Представленные там экспонаты были описаны в «Указателе художественной выставки редких вещей, принадлежащих частным лицам». Картина была частью коллекции графа Дмитрия Шереметева, а затем — Фёдора Прянишникова, в собрании которого, кроме «Читателей газет», были и другие картины Кипренского — «Сивилла Тибуртинская» (1830, ныне в ГТГ), «Автопортрет» и «Пейзаж». После смерти Прянишникова, последовавшей в 1867 году, его коллекция была выкуплена у его вдовы императором Александром II, который передал её в собрание Румянцевского музея. В 1925 году, после расформирования Румянцевского музея, значительная часть коллекции Прянишникова (95 картин, включая «Читателей газет в Неаполе») была передана в Государственную Третьяковскую галерею.
Скандал в Италии
Творческой карьере Кипренского всерьёз помешала одна странная и мрачная история, когда в его мастерской нашли мёртвую натурщицу. Несмотря на то, что убийцей признали слугу, тень от случившегося преступления пала и на хозяина. Двери Европы закрылись для Ореста, и ему пришлось распрощаться с мечтами о европейской славе и финансовом благополучии.
«Отечество люблю более самого себя… Радуюсь, что я родился русским, и живу в счастливый век Александра I и Елисаветы Несравненной», — писал Кипренский, живя в Италии. На любимую родину художник и вернулся, встретив финал земной жизни в нищете и забвении, к которому привело завершение эпохи романтизма в искусстве.
