Скучно не будет
Надо признать, что в этому году Третьяковка замахнулась на большее, чем четверть века назад, решив показать Поленова как мастера универсального дарования, а не только пейзажиста, которым мы его знаем. Портреты, историческая и религиозная живопись, архитектурные проекты, эскизы декораций к частным спектаклям, живопись, графика, архивные документы, музыка, световой народный театр-диорама и даже работы его учеников. В Москве собраны более 150 произведений из 14 музеев и 4 частных коллекций.
Лекции, серия концертов, в том числе, посвященных опере авторства Поленова “Призрак Эллады”, круглые столы по теме религиозной живописи в творчестве художника, каталоги, альбомы – все это кураторы выставки обещают зрителям, утверждая, что даже детям здесь не будет скучно.
Главное, что обнаружит внимательный посетитель – Поленов был не только универсальным художником, аристократом от живописи, созерцателем и рыцарем красоты. Он был удивительным педагогом, который заражал своей энергией, темпераментом и особой оптикой. А еще человеком, который был убежден, что искусство обязано приносить счастье и радость, иначе оно не имеет смысла.
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
Опасная для народа картина
Дописывать картину из жизни Христа Поленов вернулся в Москву, но здесь в 1886 году его постигло новое горе. Скоропостижно скончался годовалый сын Федюшка. Живопись для Поленова перестала существовать. Из небытия его вывел все тот же Савва Мамонтов, который буквально силой перевез Поленова с женой в Абрамцево и заставил продолжить работу. В 1887 году картина, в которую Поленов вложил всего себя, была закончена. По словам художника он стремился дать «живой образ» Христа, «каким Он был в действительности», поэтому представил его простым странником и Учителем.
“Кто из вас без греха?” планировалось представить на 15-ой выставке передвижников, но картина цензурой была сочтена опасной. Президент Императорской академии великий князь Владимир Александровичем перед выставкой назвал полотно пусть и “интересным для образованных людей”, но “для толпы весьма опасным”, а обер-прокурор Константин Победоносцев вообще запретил к печати даже каталог выставки. Для Поленова это был удар.
Спас ситуацию император Александр III, который приехал на выставку до ее открытия. Он не только обсудил сюжет с автором, позволил демонстрировать полотно публике, но купил его у Поленова. Фактически это легализовало картину. А еще принесло сумму, позволившую купить Подленову землю на Оке и построить усадьбу по собственному проекту.
Несмотря на грандиозные размеры, картину перевесили в более выгодный для осмотра зал, а позже отправили экспонироваться в Москве. Впрочем, в каталоге выставки цензура потребовала изменить название на “Христос и грешница”
В Москве полотно вообще было представлено под вывеской “Блудная жена”, что противоречило евангельскому сюжету. “Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?…Иисус же, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимание. Когда же продолжали спрашивать Его, сказал: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень.” (Иоанн 8:4-7).
Почти десять лет картина провисела в залах Зимнего дворца, только в 1897 году была передана в коллекцию образованного тогда Русского музея. 130 лет в Москве не демонстрировалось одно из масштабных полотен Василия Поленова. Даже на последнюю персональную выставку художника в 1994 году Третьяковской галерее не удалось привезти работу. Именно поэтому полотно “Христос и грешница” в нынешней экспозиции, приуроченной к 175-летию, стало по настоящему программным произведением и гвоздем.
«Христос и грешница»
Пейзажи
Поленов — прирождённый пейзажист, его заслуги в развитии этого жанра трудно переоценить. Он менял жанр и сам менялся — поэтому пейзажную живопись художника принято делить на два этапа: до и после середины 1880-х годов. Поленов впервые по-настоящему увлёкся пейзажем во Франции — это случилось во время его (совместной с Репиным) поездки в Нормандию
В пейзажных работах той поры в полной мере проявились основные его живописные принципы — пленэрная свежесть цвета, естественный мотив, выверенная композиция и чёткий рисунок — в качестве примера можно обратить внимание на пейзаж Поленова «Рыбацкая лодка. Этрета
Нормандия», 1874. Впоследствии некоторая заданность исполнения исчезла, Поленов отказался от стандартного противопоставления двух планов, да и пленэрным требованиям следовал не столь строго, пытаясь создавать чисто поэтические произведения, полные непосредственной влюблённости в природу, — яркой иллюстрацией такого подхода является популярный шедевр художника «Осень в Абрамцево», 1890.
Между тем, и пейзажная живопись у Поленова менялась на протяжении его жизни — он постепенно отказывался от академических канонов, долгое время довлевших над его творчеством. Однако до определённых пределов: он шёл к новейшей декоративности, пытался «ухватить» яркие образы, но при этом настаивал на необходимости кропотливой черновой работы, не терпел эскизности и мимолётности, а именно к ним склонялась новейшая живопись — та самая «отрадная» живопись, родоначальником которой Поленова называют и апофеоз которой мы находим в творчестве В. Серова и К. Коровина. Этот момент стал пунктом расхождения Поленова с его любимым учеником Коровиным, чью концептуальную «эскизность» конца 1880-х годов учитель воспринял как элементарную небрежность.
Сказанное касается и этюдов, привезённых Поленовым из своей первой поездки на Восток, которую он предпринял, чтобы собрать материал для задуманного им евангельского цикла. Эти этюды имели оглушительный успех, особенно ими восхищались молодые живописцы. И. Остроухов вообще утверждал, что в них Поленов «открыл русскому художнику тайну новой красочной силы и пробуждал в нём смелость такого обращения с краской, о котором он раньше и не помышлял».
Смерть Александра Иванова
Потомственный дворянин, сын историка и археолога, Василий Поленов увлекался живописью с детства. Рисовал с двух лет на всем, что подвернется под руку: на бумаге, стенах, песке. Но вкус к искусству ему привила мать, которая была художницей-любителем. Однажды пообещала детям пригласить в дом пенсионера Общества поощрения художеств Александра Иванова, только вернувшегося из Италии.
В 1858 году Иванов привез в Петербург долгожданное «Явление Христа народу», над которым трудился двадцать с лишним лет. Выставленная на всеобщее обозрение в Академии художеств картина потрясла четырнадцатилетнего Поленова. Почти ежедневно, едва заканчивались уроки в гимназии, он прибегал в Академию. Простаивал перед полотном часами, делая наброски и копируя фигуры.
Иванова очень ждали в доме Поленовых, поэтому громом среди ясного неба стала весть о его скоропостижной смерти. Причиной была не только холера, которой заболел художник, в большей степени неодобрение и осуждение, которое вызвала в обществе его картина. Биографы утверждают, что в те дни у юного Василия Поленова возникла идея создать полотно столь же значительное и масштабное, каким ему представлялось «Явление Христа народу». Впрочем, прошло не одно десятилетие, прежде чем художник взялся за свой евангельский цикл.
Василий Дмитриевич Поленов Право господина: Описание произведения
В Третьяковской галерее хранится необычная для творчества Василия Поленова картина «Право господина» – работа молодого художника, написанная за границей, куда по окончании Академии художеств Поленов отправился в 6-летнюю пенсионерскую поездку.
О том, что происходит на полотне, лучше всего рассказал сам Поленов в письме еще не видевшему картину профессору Фёдору Чижову, близкому другу своего отца:
«Вышел он, хорошо пообедав, на дворик своего ястребиного гнезда посмотреть на девушек, приведенных к нему для ночлежного развлечения.
Подбоченился и слегка усмехается, увидев, что девочки не совсем дурные и что стоит его баронской чести приложить некий труд для их просвещения. Крайняя девушка понимает, в чем дело, покраснела и потупилась; средняя стоит как бы выше своего положения и смотрит на него с легким презрением, а дальняя, еще глупенькая, не понимает.
Мужья, матери, отцы, приведшие их, остались вдали, у ворот, их не пустили солдаты, а наверху на лестнице молодой приятель и капеллан замка пересмеиваются: не всех же трех он себе возьмет и на нашу долю будет».
Но, во-первых, Поленов учился в Академии художеств по классу исторической живописи и поначалу пробовал себя в историческом жанре. А во-вторых, параллельно с Академией он получил второе образование – юридическое: на этом настояли родители Поленова, которые хотели, чтобы сын имел «существенную» профессию.
Как дипомированный юрист, Поленов мог быть неплохо знаком по книгам с пережитком феодального уклада – правом первой ночи.
Вместе с другим выпускником Академии Ильёй Репиным Поленов в середине 1870-х приехал в Нормандию. Там написаны его лучшие ранние пейзажи (1, 2, 3), а на самого Поленова неизгладимое впечатление производят средневековые замки – мрачные, таинственные, величественные.
Под влиянием местной архитектуры ему приходит в голову сюжет для жанровой работы, которую сначала Поленов именует без обиняков – «Право первой ночи». Но вот потом с названием начались непредвиденные сложности.
Замысел еще можно подать завуалированно, экивоками да намёками, но название «Право первой ночи»?! Родители Поленова, которым послушный и преданный сын тоже подробно пишет о своих путешествиях и посвящает в творческие замыслы, приходят от такой задумки в ужас.
Отец Дмитрий Васильевич уговаривает сына назвать картину как-то иначе, не столь вызывающе, сам придумывает чудесное, как ему кажется, название и навязывает его Поленову. «Приезд институток» или «Выпуск девиц из пансиона» – недурно ведь, а? Мило, патриархально, и смысл всего действа – совсем другой, благопристойный.
Мать и отец Поленова беспокоятся не зря: всего 13 лет минуло, как в России отменили крепостное право. Бог знает, какие намёки на человеческое бесправие и другие общественные язвы может разглядеть в картине Поленова российская цензура! Поленов на «Приезд институток» категорически не согласен: чушь какая, совсем не соответствует его либеральной задумке.
Может, просто право распекать свысока нерадивых дворовых девушек за что-нибудь незначительное: мясо передержали на огне или на мессе хихикали. Мало ли…Репин и Крамской положительно оценивают «Право господина». Вдохновлённый Поленов решает принять участие в отборочном туре для Салона Елисейских Полей. Ему везёт: его картину отбирают для показа среди сотен других.
Повесили её, правда, где-то под самым потолком, так что ни имя начинающего русского художника, ни сама картина публике особо не запомнились.
А в Академии художеств тем временем разгорается скандал, и связан он отнюдь не с содержанием «Права господина».
Оказывается, за то время, пока Поленов путешествует по заграницам, правление Академии успело принять ужесточающий циркуляр, уведомлявший о том, что «1) пенсионеры Академии обязываются все свои работы представлять в Императорскую Академию художеств, от которой будет зависеть поместить таковые на тех или других выставках; 2) пенсионерам Академии безусловно воспрещается участвовать в иностранных выставках».
Творчество Поленова
В 1869 году за картину «Иов и его друзья» Поленов получил малую золотую медаль, а в 1871 году (одновременно с Ильёй Репиным) за конкурсную работу «Христос воскрешает дочь Иаира» — большую золотую медаль.
Окончив одновременно университетский курс по юридическому факультету в 1872 году, Поленов отправился за границу в качестве пенсионера академии. Посетил Вену, Мюнхен, Венецию, Флоренцию и Неаполь, длительное время жил в Париже и написал там в числе прочего картину «Арест графини д’Этремон», обеспечившую ему в 1876 году звание академика.
Возвратившись в том же 1876 году в Россию, вскоре отправился на русско-турецкую войну, в продолжение которой состоял официальным художником при главной квартире наследника-цесаревича (впоследствии императора Александра III).
С 1870-х Поленов много работал в области театрально-декорационной живописи. В 1882-1895 годах художник преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где в числе его учеников были И. И. Левитан, К. А. Коровин, И. С. Остроухов, А. Е. Архипов, А. Я. Головин и Е. М. Татевосян.
В 1877 Поленов поселился в Москве. Спустя год на VI передвижной выставке Поленов показывает ставшую впоследствии его визитной карточкой картину «Московский дворик», написанную с натуры в арбатском переулке. После её оглушительного успеха художник становится родоначальником нового жанра — «интимного пейзажа».
В 1881-1882 отправляется в своё первое путешествие на Ближний Восток и по библейским местам: в Константинополь, Палестину, Сирию и Египет, откуда привозит эскизы и наброски к масштабному полотну «Христос и грешница», а также другие картины, написанные в найденной Поленовым в поездке новой для себя манере письма.
В 1883-1884 в Италии продолжает работу над картиной «Христос и грешница», в 1887 она экспонируется на XV-ой выставке передвижников.
В 1888 пишет картину «На Тивериадском (Генисаретском) озере».
Архитектура
Илья Репин называл Поленова прирождённым архитектором, вспоминая о том, как тот ещё в Академии «по-родственному» сочинял некоторым студентам архитектурного отделения программы, за которые они получали медали. Особенно ярко наклонности художника проявились при создании «кремлёвских» этюдов к неосуществлённой картине «Пострижение негодной царевны» — таких, как «Успенский собор. Южные врата», 1877 и «Теремной дворец. Наружный вид», 1877. Наверное, тут не прошла даром дружба Поленова с С. Мамонтовым и его единомышленниками, мечтавшими о возрождении древнерусского зодчества. Позднее, в Абрамцево, Поленов получил возможность реализовать свои стилизаторские таланты уже в архитектурной практике, когда рука об руку с В. Васнецовым занимался строительством и оформлением церкви Спаса Нерукотворного. Собственная усадьба «Борок» тоже была выстроена по проектам художника. Удивительно, но в проекте Большого дома он предвосхитил некоторые идеи функциональной архитектуры, приближающейся к конструктивизму.
С академизмом и Академией, вообще, не всё так просто. Протест против академических принципов психологически объясним — в молодости все рвутся открывать неизведанные пути, все относятся к предшественникам как к закостенелым рутинёрам, но по трезвом размышлении оказывается, что хорошая строгая школа необходима любому мастеру — в противном случае все его новаторские дерзания, не обеспеченные знаниями и навыками, повиснут в воздухе. Тот же Поленов позже говорил: «Я очень люблю нашу Академию и несказанно ей благодарен за своё свободное развитие». И не только Поленов. Репин, признанный глава изобразительного реализма, в 1877 году поклонился Академии, сказав: «Теперь на свободе рассуждая беспристрастно, я не вижу в Академии врага, которого где-то в ней откопали, она у нас так свободна!» Вот так-то.
Дело не в Академии, а в необходимо наступающем (или в худшем варианте — не наступающем) для каждого художника моменте ясности, моменте истины, когда он с последней ответственностью осознаёт собственное призвание. С Поленовым такое случилось примерно в финале его пенсионерской командировке за границу. Снова цитируем самого живописца: «Пользу командировка мне принесла во многих отношениях, главное, в том, что всё, что до сих пор я делал, не то, всё это надо бросить и начать снова-здорово. Тут я попробовал и перепробовал все роды живописи: историческую, жанр, пейзаж, марину, портрет головы, образы животных, натюрморт и т.д., и пришёл к заключению, что мой талант всего ближе к пейзажному, бытовому жанру, которым я и займусь».
Евангельский цикл
Для русских художников второй половины XIX века характерен интерес к евангельской истории: назовём хотя бы Крамского, Перова, Ге. Большинство из них стремилось проявить человеческую природу Христа, очистив образ от «шелухи» мистики и чудес. Такое — обозначим его как этическое — отношение к Священному Писанию соответствовало духу времени. Многолетний труд Поленова по воссозданию евангельской истории лежал вполне в русле этой традиции. Многое объясняет обмолвка самого художника: «Мне хочется доискаться исторической правды». Мечтая о воспитательном воздействии своего цикла, он составлял свод евангельских текстов с собственными примечаниями, которые комментировали бы живописные произведения, — всё это сильно отдаёт толстовством, привлекавшим Поленова. Современников этот опыт реконструкции поразил своими масштабами и чисто живописными достоинствами — публичный показ работ в 1909 году (Петербург, 58 картин и Москва, 64 картины) вызвал огромный интерес.
Не что-то порядочное, а шедевр
Во Франции молодой художник познакомился с барбизонской школой. В Германии – с творчеством художников позднего романтизма и зарождающегося символизма. В Италии он осваивал азы пленэрной живописи. В 1876 году уехал на Балканы добровольцем на сербско-турецкий фронт. Годом позже, во время русско-турецкой кампании, был приглашен будущим императором Александром III в качестве официального художника штаба. Это была первая война, в которой участвовали военные корреспонденты, в том числе художники, которые должны были иллюстрировать события.
Внешне спокойный и бесстрашный Поленов, который принимал участие в боевых действиях, не мог переносить на холст сцены изуверств, смерти, боли, страданий. Предпочитал пейзажные зарисовки с бытовыми сценками из жизни армии. Он даже писал родным, что, хотя перепробовал все жанры живописи – исторический, пейзаж, марину, портрет, – ближе всего ему все-таки пейзажный бытовой жанр. С завидной регулярностью рисунки и этюды Поленова публиковались в журнале «Пчела». Современники уже тогда начали отмечать его колористический дар
Обратили внимание на свет, которому он придавал самостоятельную ценность в своих работах. Изобразить белую лошадь на фоне белой стены, согласитесь, сможет не каждый
Много позже искусствоведы скажут о Поленове, что он совершил прорыв в пленеризме.
Впрочем, главный успех художнику принесли мирные пейзажи – «Московский дворик», «Бабушкин сад» и «Заросший пруд». В них он мастерски передал гармонию обыденной жизни и красоту дворянской усадьбы.
Бабушкин сад. 1878
В 1877 году художник приехал из Италии в Москву. В поисках квартиры для съема зашел в дом Баумгартена в Дурновском переулке около храма Спас на Песках. Вид из окна ему приглянулся. Тут же сделал этюд, а потом и картину, которую отправил в Санкт-Петербург на выставку передвижников. “Хотел выступить на передвижной выставке с чем-нибудь порядочным”, как писал он Крамскому, но создал шедевр, который купил Павел Третьяков.
Тогда покупка картины Третьяковым молодыми живописцами воспринималось не только как честь, но и как признание художественного дарования. “Картина из школьного учебника” принесла Поленову успех. После нее он окончательно охладел к исторической живописи и занялся бытописательством Москвы. Своими пейзажами он сильно выделялся на фоне художников-передвижников, ведь затронутыми темами никого и никуда не призывал и не учил. Его тут же окрестили “мастером интимного пейзажа”, задушевного и сокровенного.
Кстати, приобрел Третьяков второй вариант “Московского дворика”. В первом, который художник презентовал писателю Ивану Тургеневу, не было ни людей, ни лошади с телегой. Обе картины представлены на выставке.
Московский дворик. 1878
Театр
Интерес Поленова к театру пробудился под влиянием С. Мамонтова. Театральная деятельность Мамонтова (сначала в самодеятельном абрамцевском театре, потом — в мамонтовской Частной опере) основывалась на идее создания, по его собственным словам, «нового мира истинно прекрасного». Это создание предполагало претворение действительности в некий условный поэтический мир, построенный на идеалах героизма и красоты. Сама «педагогическая» мысль была близка Поленову, и он с головой окунулся в театральную работу, оформив множество мамонтовских спектаклей. Особенно удавались ему декорации к постановкам, сказочно преображающим реальность. Так, его оформление пьесы-сказки С. Мамонтова «Алая роза» В. Васнецов назвал «гениальным». Принципы театральной работы мастера прекрасно иллюстрирует эскиз декорации для 1-го действия поставленной в Частной опере оперы К. Глюка «Орфей и Эвридика» «Кладбище среди кипарисов», 1897 — с её стилизацией природы по модернистским канонам, вскоре превратившимся чуть ли не в правило в театральном искусстве. Не менее интересен эскиз декорации «Алтарь и стены в готическом стиле», 1899 для оперы П. Чайковского «Орлеанская дева». Логическим развитием такого отношения Поленова к театру стала его деятельность по организации народных театров, пик которой приходится на 1910-е годы.
Если мы называем Поленова в какой-то мере предтечей модернизма в России, то следует добавить, что в этом качестве он проявил себя, в большей степени, в «прикладных» для его творчества областях — в театре и архитектуре. И это его воздействие длилось очень долго. Его ученик М. Нестеров так писал о своём учителе: «Волшебное обаяние красок Поленова имело решающее значение для творческого самоопределения многих художников младшего поколения».
Биография Василия Поленова
Родился Василий Дмитриевич Поленов в Петербурге 20 мая (1 июня) 1844 года в культурной дворянской семье. Его отец — Дмитрий Васильевич Поленов, сын академика по отделению русского языка и словесности, — был известным археологом и библиографом. Мать будущего художника, Мария Алексеевна, урожденная Воейкова, писала книги для детей и занималась живописью.
Способности к рисованию были свойственны большинству детей Поленовых, но наиболее одаренными оказались двое: старший сын Василий и младшая дочь Елена, ставшие впоследствии настоящими художниками. У детей были педагоги по живописи из Академии художеств. Встреча с одним из преподавателей — П.П. Чистяковым — стала определяющей для жизненного пути Поленова. Чистяков обучал рисунку и основам живописи Поленова и его сестру в 1856-1861 годах.
После долгих колебаний в 1863 году он, окончив гимназию, поступает вместе со своим братом Алексеем на физико-математический факультет (естественный разряд) Петербургского университета.
Одновременно по вечерам в качестве вольноприходящего ученика он посещает Академию художеств, причем занимается не только в рисовальных классах, но так же с интересом слушает лекции по предметам анатомии, строительному искусству, начертательной геометрии, истории изящных искусств. Не прекращает Поленов и занятий музыкой. Он не только был постоянным посетителем оперного театра и концертов, но и сам пел в студенческом хоре Академии.
Перейдя в натурный класс Академии художеств уже в качестве постоянного ученика, Поленов на время оставляет университет, целиком погрузившись в занятия живописью. Сделав тем самым правильный выбор, ведь уже в 1867 году он заканчивает ученический курс в Академии художеств и получает серебряные медали за рисунки и этюд.
В 1871 году он получает диплом юриста.
Юрист по образованию, художник по призванию
Для семьи было очевидно, что юношу тянет к живописи, но в 1863 году, когда пришло время определяться с профессией, отец потребовал от сына пойти по стопам прадеда, по юридической линии. При этом он не препятствовал юноше стать вольнослушателем факультета исторической живописи в Императорской Академии художеств.
В 1871 году Василий Поленов получил сразу два диплома: юриста и художника.
За блестящее исполнение заданной темы – «Воскрешение дочери Иаира» – Поленова наградили Большой золотой медалью. Это дало ему право отправиться в Европу на шесть лет за счет Академии, чтобы завершить художественное образование. Надо сказать, Поленов был не единственным, кто получил в тот год Золотую медаль. Ею был также награжден друг и однокурсник, работавший над той же темой в соседней мастерской – Илья Репин. Художники несколько раз писали портреты друг друга. Один из портретов Репина Поленов презентовал коллекционеру Третьякову. Внимательный зритель найдет ее в экспозиции.
Нельзя сказать, что юридическое образование не оставило следа в жизни художника. Одна из знаменитых картин Поленова на “юридическую тему” – “Право господина”. В сюжете, а он описывает право первой брачной ночи, которым пользовались феодалы, соединились для Поленова история и правоведение. Художник написал картину во время той самой пенсионерской поездки по Европе и выставил ее на парижском Салоне в 1874 году.