Детство и юность
Мовша Хацкелевич (впоследствии Моисей Хацкелевич и Марк Захарович) Шагал родился 6 июля 1887 года в белорусском городе Витебске, в черте Российской империи, отделенной Екатериной II для проживания евреев. Глава семейства Хацкель Мордухов Шагал работал грузчиком в лавке торговца селедкой. Он был человеком тихим, набожным и работящим. Мать художника Фейга-Ита была женщиной энергичной, общительной и предприимчивой. Она вела хозяйство, руководила мужем и детьми.
Художник Марк Шагал
С пяти лет Мовша, как и всякий еврейский мальчик, посещал хедер (начальную школу), где обучался молитвам и Закону Божию. В 13 лет Шагал поступил в Витебское городское четырехклассное училище. Правда, учеба особого удовольствия ему не доставляла: в то время Марк был ничем не примечательным заикающимся мальчишкой, который из-за неуверенности в себе не мог найти общего языка со сверстниками.
Провинциальный Витебск стал для будущего художника и первым другом, и первой любовью, и первым учителем. Юный Моисей с упоением рисовал бесконечные жанровые сценки, которые он ежедневно наблюдал из окон своего дома. Стоит отметить, что родители не питали особых иллюзий по поводу художественных способностей сына. Мать неоднократно подкладывала рисунки Моисея вместо салфеток на обеденный стол, а отец и слышать не хотел об обучении отпрыска у именитого в то время витебского живописца Юделя Пэна.
Музей Марка Шагала в Витебске
Идеалом патриархальной семьи Шагалов был сын-бухгалтер или, на худой конец, сын-приказчик в доме состоятельного предпринимателя. Юный Моисей на протяжении пары месяцев выпрашивал у отца деньги на школу рисования. Когда главе семейства надоели слезные просьбы сына, он выбросил необходимую сумму денег в распахнутое окно. Будущему графисту пришлось собирать разлетевшиеся по пыльной мостовой рубли на глазах смеющихся обывателей.
Учеба давалась Мовше трудно: он был подающим надежды живописцем и никудышным учеником. Впоследствии эти две противоречащие друг другу черты характера отмечали все люди, пытавшиеся повлиять на художественное образование Шагала. Уже в возрасте пятнадцати лет он считал себя непревзойденным гением и поэтому с трудом мог выдерживать замечания учителей. По мнению Марка, только великий Рембрандт мог быть его наставником. К великому сожалению, художников подобного уровня не было в маленьком городке.
Марк Шагал в молодости
Скопив денег, Шагал, ничего не сказав родителям, уехал в Санкт-Петербург. Столица империи представлялась ему землей обетованной. Там находилась единственная в России академия художеств, куда Моисей собирался поступить. Суровая правда жизни внесла в розовые мечты юноши необходимые коррективы: свой первый и последний официальный экзамен он провалил. Двери престижного учебного заведения так и не открылись перед гением. Не привыкший сдаваться парень поступил в возглавляемую Николаем Константиновичем Рерихом Рисовальную школу Общества поощрения художеств. Там он проучился 2 месяца.
Марк Шагал за работой
Летом 1909 года отчаявшийся найти свой путь в искусстве Шагал вернулся в Витебск. Юноша впал в депрессию. Картины этого периода отражают удрученное внутреннее состояние непризнанного гения. Его часто видели на мосту через Витьбу. Неизвестно, к чему могли привести эти упаднические настроения, если бы Шагал не встретил любовь всей своей жизни – Берту (Беллу) Розенфельд. Встреча с Беллой наполнила до краев его опустошенный сосуд вдохновения. Марку вновь захотелось жить и творить.
Марк Шагал в старости
Осенью 1909 года он вернулся в Петербург. К желанию найти наставника, равного ему по дарованию, добавилась новая идея фикс: юноша задумал во что бы то ни стало покорить Северную столицу. Рекомендательные письма помогли Шагалу поступить в престижную школу рисования именитой меценатки Званцевой. Художественным процессом учебного заведения руководил живописец Лев Бакст.
По свидетельствам современников Моисея, Бакст взял его без всяких нареканий. Более того, достоверно известно, что Лев оплачивал обучение подающего надежды графиста. Бакст напрямую заявил Мовше, что в России его талант не приживется. В мае 1911 года Шагал на полученную от Максима Винавера стипендию поехал в Париж, где продолжил обучение. В столице Франции он впервые начал подписывать свои работы именем Марк.
Почему 7 пальцев?
Еврейское наследие Шагала ярко проявляется во многих его работах со ссылками на традиционные народные сказки, басни и верования. В «Автопортрете с семью пальцами» Шагал обращается к красочному идишскому народному выражению «Mit alle zibn finger» (со всеми семью пальцами), которое означает «делать что-то семью пальцами», т.е. так хорошо, насколько возможно.
Альтернативное определение семи пальцев на его руке может быть результатом того, что его датой рождения является седьмой день седьмого месяца 1887 года (07.07.1887). Кроме того, любимой цифрой художника всегда была цифра 7.
Таким образом, этот автопортрет несет в себе посыл художника о принадлежности к трем культурам: Марк Шагал был странствующим мечтателем с тремя душами: еврейской, французской и российской. Кроме того, Марк Шагал проявил на полотне любовь к цифре 7, не забыв упомянуть и еврейскую пословицу. Творчество Марка Шагала оказало влияние на огромное количество культур: из своего скромного родного города Витебск, он отправился созерцать величие Санкт-Петербурга, романтику Парижа, свободу Нью-Йорка. Во время войн, преследований нацистов и прочих трудностей он все-же нашел свой смысл — живопись.
БИБЛЕЙСКИЕ СЮЖЕТЫ В ТВОРЧЕСТВЕ МАРКА ШАГАЛА: ГЛАВНЫЕ РАБОТЫ
Молящийся еврей (Раввин Витебска), 1914 г. Музей современного искусства, Венеция, Италия
Эта картина написана еще в Витебске. Евреи для молитвы надевают накидку (таллит), привязывают филактерии – коробочки с текстами Священного Писания, и сидят, раскачиваясь, молятся. И так могут молиться часами. Шагала это завораживало. И в этой картине он не просто показывает красоту черного и белого, хотя это красиво сделано
Но здесь важно и внутреннее состояние: Бог и человек, жизнь и смерть, черное и белое. Шагал всегда идет дальше того, что он рисует, все время хочет показать глубину жизни
Дядюшек у меня тоже было полдюжины или чуть больше. Все – настоящие евреи. Кто с толстым брюхом и пустой головой, кто с черной бородой, кто – с каштановой. Картина, да и только.
По субботам дядя Нех надевал плохонький талес и читал вслух Писание. Он играл на скрипке. Играл как сапожник. Дед любил задумчиво слушать его.
Один Рембрандт мог постичь, о чем думал этот старец – мясник, торговец, кантор, – слушая, как сын играет на скрипке перед окном, заляпанным дождевыми брызгами и следами жирных пальцев.
Уличный скрипач, 1912-13 гг. Городской музей, Амстердам, Нидерланды
Скрипач на крыше – это вообще известный еврейский образ
И это всегда символ чего-то важного, так как скрипачей приглашали на самые торжественные моменты: свадьбу или похороны. Как у нас колокола звонят, так и скрипач выходит на крышу и оповещает всех о радости или печали
Как и ангел, он соединяет небо и землю: у Шагала он одной ногой стоит на крыше, а другой – на земле. На этой картине мы видим и церковь, и синагогу, как и было во многих местечках. Шагал вырос на этом и наряду с еврейской культурой воспринял и христианскую.
Вокруг церкви, заборы, лавки, синагоги, незамысловатые и вечные строения, как на фресках Джотто. Мой грустный и веселый город! Ребенком, несмышленышем глядел я на тебя с нашего порога. И ты весь открывался мне. Если мешал забор, я вставал на приступочку. Если и так было не видно, залезал на крышу. А что? Туда и дед забирался. И смотрел на тебя столько, сколько хотел.
Одиночество, 1933 г. Художественный музей Тель-Авива, Израиль
Эта картина уже 30-х годов. Что мы здесь видим? Сидящий пророк с Торой или простой еврей. И тут же корова с совершенно человеческим лицом и скрипка рядом, а над ними ангел летит. Вот о чем эта картина? Она о человеке перед Богом. Еврей сидит и задумался о своем бытии.
И все одухотворяется. В теленке просматривается образ тельца – символ жертвы: белое животное, без пятна порока. Человек, ангел, животное, небо и земля, Тора и скрипка – это и есть вселенная, и человек постигает ее смысл и размышляет над ее судьбами. Хочется вспомнить слова из Псалма: «Что есть человек, что ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его?» (Пс. 8:5).
В чем особенности изобразительного языка Марка Шагала
Прежде всего, у Шагала особая, сферическая перспектива. Он видит мир с высоты птичьего или ангельского полета, желает объять мир целиком. И это тоже связано с его восприятием жизни, желанием подняться над бытом, над неуютным миром. Он считал, что человек создан свободным, способным летать, для любви, а именно любовь и поднимает человека над миром. Хотя в начале ХХ века все в какой-то мере мечтали летать, преодолевать пространство и время.
Художник, куда это годится? Что скажут люди?
Так честили меня в доме моей невесты, а она по утрам и вечерам таскала мне в мастерскую теплые домашние пироги, жареную рыбу, кипяченое молоко, куски ткани для драпировок и даже дощечки, служившие мне палитрой.
Только открыть окно — и она здесь, а с ней лазурь, любовь, цветы.
С тех давних пор и по сей день она, одетая в белое или в черное, парит на моих картинах, озаряет мой путь в искусстве. Ни одной картины, ни одной гравюры я не заканчиваю, пока не услышу ее «да» или «нет».
Над городом, 1918 год Холст, масло 56 x 45 см Государственная Третьяковская галерея.
Как и многие художники, Шагал был увлечен революцией, и в ее первую годовщину его назначили комиссаром искусства в Витебске. Художник должен был разрисовывать улицы и делать плакаты. Но неожиданно разразился грандиозный скандал: вместо красных флагов большевистское начальство увидело на плакатах летающих коров, ангелов и влюбленных, парящих над землей.
Комиссары были, кажется, не так довольны. Почему, скажите на милость, корова зеленая, а лошадь летит по небу? Что у них общего с Марксом и Лениным?
Шагал не мог понять причины недовольства, он же за свободу! А полет — это и есть выражение свободы. К тому же тогда он был влюблен — художник обожал свою молодую жену Беллу. Состояние, когда человек может творить, любить, лететь на небо — в понимании Шагала это и было абсолютной свободой. Революционная карьера художника на этом и закончилась.
День рождения, 1915 год
Масло, картон 80,5 × 99,5 см Музей современного искусства, Нью-Йорк, США.
Нисколько не удивлюсь, если спустя недолгое время после моего отъезда город уничтожит все следы моего в нем существования и вообще забудет о художнике, который, забросив собственные кисти и краски, мучился, бился, чтобы привить здесь Искусство, мечтал превратить простые дома в музеи, а простых людей — в творцов.
Но путь Шагала продолжался и, вдохновленный своей любовью, он работает без устали и пишет все, что видит его глаз и чувствует душа. Шагал видит мир преображенным. С одной стороны, в этом мире все просто, близко, узнаваемо: дома, люди, коровы… Оттого и язык Шагала кажется наивным, простым, это почти детский лепет, но за этой простотой и наивностью открывается удивительная философская глубина. Иногда кажется, что рисунок какой-то неправильный, композиции сбивчивы, но если внимательно присмотреться, Шагал очень четко выстраивает картины, более того — часто создает композицию как музыкальное произведение, полифонию. У него звучащие краски, запоминающиеся образы.
Здесь, в Лувре, перед полотнами Мане, Милле и других, я понял, почему никак не мог вписаться в русское искусство.
Почему моим соотечественникам остался чужд мой язык.Почему мне не верили. Почему отторгали меня художественные круги. Почему в России я всегда был пятым колесом в телеге.Почему все, что делаю я, русским кажется странным, а мне кажется надуманным все, что делают они. Так почему же?
Не могу больше об этом говорить.Я слишком люблю Россию.
Художник над Витебском, 1977-78 гг.
Холст, масло 65 × 92 см Частная коллекция
Марк Шагал, секреты картины «Прогулка»
Любовь с первого взгляда, да еще взаимная… Такое случается не с каждым. Марку Шагалу повезло, и художник хорошо это знал. Картина «Прогулка» — о том, что теперь у него есть все для счастья.
В 1909 году в Витебске подруга Шагала представила ему свою бывшую одноклассницу. «И я понял — это моя жена», — вспоминал художник.
Белла Розенфельд, дочь богатого ювелира, училась в Москве и мечтала стать актрисой. Яркая девушка шокировала мать Шагала: Белла позировала юноше обнаженной. И соседей, когда однажды ночью вылезла из мастерской через окно, не желая будить хозяина квартиры. Родня Беллы осуждала ее роман с молодым художником из бедной семьи, жизненные перспективы которого казались весьма сомнительными. Но чувства девушки были серьезными. Она дождалась возлюбленного из четырехлетней заграничной поездки и вышла за него замуж.Революция все перевернула: имущество родителей Беллы конфисковали большевики, а Шагал был назначен в родной Витебск комиссаром искусств. В этот период он написал несколько картин о безмятежном счастье с молодой супругой, в их числе «Прогулку».Художник любил обыгрывать на картинах поговорки и устойчивые выражения (по большей части на идише), в «Прогулке» он явно спорит с русской пословицей «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Шагал изобразил себя: он стоит, опустив правую руку, а в ладони, близко к земле, бьется птица. Синица — это все то, что есть у героя: любимый город, выбранная профессия… Однако, как художник сказал годы спустя, «есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству, — цвет любви». Поэтому он крепко держит за руку и «журавля» — парящую в небесах Беллу.1 Полет. «Человеком воздуха» («люфтменч» на идише) называют того, кто полон идей, далеких от реальности. Но Шагал, который любил изображать персонажей своих картин летящими, придает оторванности от земли другой смысл. «Чтобы взлететь, — утверждал художник, — мало мечтательности, нужен темперамент, восторг, теснящий грудь, страсть, поднимающая в воздух». Шагал показывает чувства как физические действия: героиня «Прогулки» летит, окрыленная любовью и счастьем.
2 Художник. Себя, субъекта, восприятие которого преображает реальность, Шагал рисовал и писал постоянно — в разной манере, в десятках вариантов (иногда даже в виде животного, например кошки в «Париже из окна» или быка в «Автопортрете с часами перед распятием»). Здесь он счастливый влюбленный, который вот-вот оторвется от земли вслед за летящей избранницей. Правда, искусствовед Дмитрий Сарабьянов полагал, что «в «картине-представлении» «Прогулка» несколько деланая улыбка (художника. — Прим. «Вокруг света») заслоняет подлинную тревогу» — все-таки Шагал создавал это произведение в годы войны и революции.
3 Белла. Она «парит на моих картинах, озаряет мой путь в искусстве. Ни одной картины, ни одной гравюры я не заканчиваю, пока не услышу ее «да» или «нет» — так писал художник о супруге. Белла была советчицей живописца, вдохновительницей и сквозным персонажем его картин. Шагал постоянно рисовал жену, даже после ее смерти. Образ Беллы присутствует более чем в 2000 его работ.
4 Город. Родной Витебск, где прошли детство и юность Шагала, также стал одним из сквозных образов в его произведениях. Художник писал Витебск везде, даже на плафоне Парижской оперы: «Не было, город, картины, в которую я не вдохнул бы твой дух, не было краски такой — не светящейся твоим светом». Но Витебск Шагала — это не только место с узнаваемыми деталями, но и Вечный город, подобный Иерусалиму, ключевому образу библейской вселенной. Сарабьянов, отмечая эту двойственность шагаловских образов, определял его живопись как «бытовой символизм».
5 Храм. Спасо-Преображенскую церковь было видно из окна комнаты художника в родительском доме. «Этот пригорок с церковью я не раз и всегда с удовольствием изображал на своих картинах», — вспоминал Шагал. До наших дней она не сохранилась. Для художника эта церковь не только часть дорогого ему пейзажа из воспоминаний детства: Храм — атрибут совершенного Города.
6 Графин и бокал с вином на узорчатой скатерти подчеркивают праздничное настроение картины.
7 Пасущееся животное. Окраины Витебска в то время мало отличались от деревни, местные жители держали скот. Лошади и коровы часто появляются в живописи и графике Шагала, в данном случае — для усиления пасторальной атмосферы.
8 Земля для Шагала — воплощение материнского начала. «Вообще люблю лежать, уткнувшись в землю, шептать ей свои горести и мольбы», — писал он в автобиографии. Здесь земля и дома, стоящие на ней, зеленые. Это любимый цвет Шагала, и на картинах он часто связан с ощущением радости и любви к жизни.
Марк Шагал: картины и многогранное творческое наследие
Искусство Марка Шагала поражает разнообразием и не поддается строгой классификации. Авторский стиль, сочетающий экспрессию и нетрадиционную художественную манеру, формировался под влиянием кубизма, фовизма, орфизма. В полотнах мастера проявились его особое мировоззрение и религиозные взгляды.
Среди самых известных картин Шагала – «Я и деревня», «Посвящение моей невесте», «Памяти Аполлинера», «Голгофа», «Вид Парижа из окна», «День рождения», «Над городом», «Синий домик», «Прогулка», «Одиночество», «Белое распятие», «Свадебные огни», «Исход», «Мосты через Сену», «Война»… Оставаясь верным своему стилю, Марк Шагал всю жизнь продолжал экспериментировать в разных техниках и жанрах. В его творческом наследии – книжные иллюстрации, графика, сценография, мозаики, витражи, шпалеры, скульптура, керамика…
Одним из самых плодотворных направлений для Шагала оказалась книжная иллюстрация. Для знаменитых писателей Андре Бретона, Андре Мальро, Блеза Сандрара и Гийома Аполлинера он стал воплощением литературного художника, который облекает поэтические строки в фантастические образы.
Оригинальные произведения Марка Шагала украшают крупнейшие театры мира. В 1964 году художник расписал плафон для зрительного зала парижской Оперы Гарнье, а в 1966-м создал панно «Триумф музыки» и «Источники музыки» для нью-йоркской «Метрополитен-опера».
Шагал одним из первых начал использовать станковую живопись в оформлении театральных декораций. В 1940-50-х годах он вместе с Леоном Бакстом работал над постановками из легендарных «Русских сезонов» Сергея Дягилева, балетами «Алеко», «Жар-птица», «Дафнис и Хлоя»…
В начале 1960-х годов уже известный всему миру живописец увлекся монументальным искусством и оформлением интерьеров. В Иерусалиме он создал мозаики и шпалеры для здания парламента, витражи для синагоги медицинского центра «Хадасса», позже – украсил множество католических и лютеранских храмов, синагог по всей Европе, Америке и Израилю.
Талантливый живописец оставил след и в литературе: поэзия, эссе и мемуары на идише ещё при жизни были опубликованы и переведены на иврит, русский, белорусский, английский и французский языки. Всемирную славу завоевала автобиографическая книга Марка Шагала «Моя жизнь».
О художнике
А путь к карьере художника был у Шагала не самым легким. Еврейское происхождение и верования мастера имели определенные запреты на создание картин (Ветхий Завет запрещал идолопоклонство и был истолкован евреями как запрет на рисование картин). Шагал писал: «На наших стенах не висела ни одна картина. До 1906 года, за все годы, что я провел в Витебске, я никогда не видел ни одной картины».
В 1906 году, когда ему было 19 лет, Шагалу было разрешено брать уроки у портретиста в его родном городе Витебске, небольшой провинциальной общине с 60 000 жителей, более половины из которых — евреи. Шагал вспоминал: «Мой дядя был слишком напуган, чтобы поддержать меня. Что если я захочу изобразить его? Бог запрещает такие вещи. Это грех».
Став в итоге художником, Шагал не отвернулся от своего еврейского происхождения. Напротив, был горд им. Он сам однажды сказал об этом в письме в редакцию американского издания «Еврейская культура» в сентябре 1947 года: «Бессонными ночами думаю я иногда, что, может, я все же создал пару картин, которые могут мне дать право называться: «еврейский художник»… Еврей я всегда… Если бы я не был евреем, я не был бы художником».
Многие созданные Шагалом работы охватывают почти все художественные стили и направления. Творя как модернист, Марк Шагал также создавал полотна в кубическом стиле. Одна из его самых известных работ, в которой он экспериментирует с новым для него стилем, — «Автопортрет с семью пальцами». Это картина маслом является частью коллекции Шагала в музее Стеделийк в Амстердаме.
Война и мир
В августе 1914 года первая мировая война расстроила планы Марка вернуться в Париж. Однако, это не помешало творческим планам, и была создана серия картин из семидесяти работ, написанных на основе натурных впечатлений. Яркими представителями этих работ являются эпический монументальный типажный портрет «Зеленый еврей» (1914) и символичная картина «Над городом» (1914-1918). На его картинах, этого периода, также время от времени появлялись изображения влияния войны на регион, как, например, «Раненый солдат» (1914). Несмотря на жизненные трудности и войну, для Шагала это был период гармонии и счастья. В июле 1915 года он женится на любимой Белле. А 1916 год ознаменован радостным событием — рождением обожаемой дочери Иды, которая во взрослой жизни станет биографом и будет изучать творчество всемирно известного отца. Эти события повлияли на появление картин «День рождения» (1915), «Белла и Ида у окна» (1917) и дают представление об острове домашнего счастья Шагала среди всемирного хаоса.
Чтобы избежать военной службы и остаться с семьей, Марк в сентябре 1915 года уезжает в Петроград и поступает на службу в Военно-промышленный комитет. Там он начинает работать над автобиографией и погружается в местную художественную жизнь, подружившись с писателем Борисом Пастернаком, среди прочих. Он также выставлял свои работы в городе и вскоре получил значительное признание. После русской революции 1917 года его назначают уполномоченным комиссаром по делам искусств Витебской губернии и он занимается продвижением различных проектов, например открывает Витебское художественное училище. Несмотря на эти усилия различия между ним и его коллегами побуждают Шагала оставить свою должность в 1920 году и переехать в Москву с семьей.
Там его ждет новая работа и он создает декорации и костюмы для различных постановок в Московском Еврейском камерном театре, под руководством Алексея Грановского, где он также нарисовал серию фресок «Введение в еврейский театр». Однако к 1922 году он осознает, что его искусство перестало пользоваться популярностью, и в поисках новых горизонтов он навсегда покидает Россию.
После недолгого пребывания в Берлине, где он безуспешно пытался восстановить работы, выставленные в Der Sturm до войны, художник переехал со своей семьей в Париж в сентябре 1923 года. Вскоре после их приезда, французский меценат, предприниматель и издатель Амбруаз Воллар, заказывает Марку иллюстрации к роману Николая Гоголя «Мертвые души». С 1923 по 1925 года художник изготавливает с помощью гравировки 107 досок, используя сложнейшую технику офорта.
Два года спустя Шагал начал работу над иллюстрированным изданием «Басней» Жана де Лафонтена, а на протяжении 1930-1940 годов он создает офорты для иллюстрированного издания Ветхого Завета, для чего он посещает Палестину с целью проведения исследований.
Работа Шагала в этот период принесла ему новый успех и позволила путешествовать по Европе. Марк также опубликовал свою документальную автобиографию «Моя жизнь», а в 1933 году организовал ретроспективу в Кунстхалле, Базеле (Швейцария). Популярность Марка Шагала распространяется и как угроза, фашизму и нацизму. Во время культурной «чистки», предпринятой нацистами в Германии, работы Шагала были удалены из музеев. Несколько произведений были впоследствии сожжены, а другие были представлены на выставке «Дегенеративного искусства», состоявшейся в 1937 году в Мюнхене. Тревога Шагала по поводу этих тревожных событий и преследования евреев в целом отразилась на картине 1938 года «Белое распятие».
КАК ПОНИМАТЬ КАРТИНЫ МАРКА ШАГАЛА
Мир на его картинах многообразный, часто можно встретить несовместимые вещи. Язык Шагала немного фантазийный, реалистом его точно не назовешь. Но о реальности Шагал знает больше, чем кто бы то ни было, он и нас призывает заглянуть глубже в нее. Так, например, корову он рисует с человеческим лицом, а внутри у нее – теленочек, новая жизнь. Шагал видит внутреннее, сокрытое. Он видит смысл этого мира, знает, что Бог создал его с любовью и хочет, чтобы люди жили в любви. Во всех его работах есть восхищение красотой творения.
Я бродил по улицам, искал чего-то и молился: «Господи, Ты, что прячешься в облаках или за домом сапожника, сделай так, чтобы проявилась моя душа, бедная душа заикающегося мальчишки. Яви мне мой путь. Я не хочу быть похожим на других, я хочу видеть мир по-своему.
И в ответ город лопался, как скрипичная струна, а люди, покинув обычные места, принимались ходить над землей. Мои знакомые присаживались отдохнуть на кровли.
Краски смешиваются, превращаются в вино, и оно пенится на моих холстах.
Художник: на Луну, 1917 г. Частная коллекция
Картины Шагала очень интересно разглядывать и толковать, каждая деталь у него что-то значит. На первый взгляд они кажутся очень простыми, но начинаешь разбирать и видишь за обыденными вещами сущностные. В это время такой многослойности нет ни у кого. И это идет именно из его библейского взгляда на мир.
Темно. Вдруг разверзается потолок, гром, свет – и стремительное крылатое существо врывается в комнату в клубах облаков.
Такой трепет крыльев.
Ангел! – думаю я. И не могу открыть глаза – слишком яркий свет хлынул сверху. Крылатый гость облетел все углы, снова поднялся и вылетел в щель в потолке, унося с собой блеск и синеву.
И снова темнота. Я просыпаюсь.
Это видение изображено на моей картине «Явление».
Явление, 1918 г. Частная коллекция
«А любовь из них большая…»
В жизни Марка Шагала была любовь, большая, настоящая. И синий цвет в этих отношениях был своеобразным паролем, известным только им двоим: для Марка синева напоминала ощущение «воздуха», которым наполняла пространство рядом с собой его любимая, для Беллы синий цвет ассоциировался с синевой глаз Шагала.
С Беллой Розенфельд, девушкой из многодетной семьи богатого ювелира, Марк познакомился в Витебске в 1909 году в гостях у их общей подруги… и сразу понял, что это судьба: «С ней должен быть я – вдруг озаряет меня! Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь, и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа». Девушка была прекрасно образована: знала 3 языка, разбиралась в философии, истории и поэзии, училась в студии Станиславского, написала две диссертации. Для Беллы это также была любовь с первого взгляда, хотя в глазах её родителей и окружающих чудаковатый неотмирный, никому неизвестный, бедный художник, одержимый живописью, казался не лучшей партией для такой женщины. Но… Шагал пропал на целых 4 года – уехал в Париж. Однако любовь выдержала и испытание разлукой, и общением лишь в переписке. В 1915 году влюблённые поженились, через год у них родилась дочь Ида. Художник часто изображал на картинах дочку в образе Ангела, оберегающего семью, а саму Беллу – парящей над городом, ведь для него самого этот брак был поистине окрыляющим. Впоследствии дочь создала архив с наследием отца. Вместе с Беллой он прожил в 29 лет… В 1944 году Париж был освобождён союзными войсками, семья собиралась вернуться из Америки во Францию. Но у Беллы неожиданно и очень стремительно начался сепсис – супруга умерла. «Когда Белла ушла из жизни, второго сентября 1944 года в шесть часов вечера, громыхнула грозовая буря и непрерывный дождь излился на землю. В глазах моих потемнело». Женщина могла сделать карьеру актрисы, учёного или писательницы, но она посвятила себя семье. «На ментальном уровне она стала тем непроницаемым кольцом энергии, которое обеспечило его душевную тишину для пробуждения и претворения в жизнь творческих решений», – писал об этой паре В. В. Бадрак. Белла продолжала жить и спустя десятилетия после своей смерти на его картинах: её черты лица с огромными глазами угадывались и в изображениях Мадонны, и простых женщин, и даже в печальных мордах коров. Хотя Шагал пытался ещё несколько раз построить отношения и семью: сначала с молодой экономкой Вирджинией Хаггард-Макнейл, затем с дочерью сахарного магната Вавой Бродской, с которой прожил 30 лет в атмосфере не столько любви, сколько товарищества (до самой смерти). Лишь Белла оставалась его музой, дарившей ощущение полётности ему самому и его живописи. Шагал умер 28 марта 1985 года в лифте, поднимавшемся на второй этаж в мастерскую в Сен-Поль-де-Вансе в возрасте 98 лет, – умер фактически также в своеобразном полете, находясь между этажами.
Чем Марк Шагал отличается от всех авангардистов
Что такое авангард? Искусство, которое идет вперед, которое делает то, чего не было раньше. С этой точки зрения Шагал, конечно, авангардист. Каждый авангардист создает собственный мир и стиль. Мир Шагала — это мир любви, красоты и чуда. И этому подчинены и стиль, и манера художника. Это и отличает его от многих художников XX века, которые очень часто изображали трагедии, негативные стороны мира, не красоту, а уродство. И хотя у Шагала тоже есть негативные вещи и трагические образы, но все-таки основной мотив — это любовь и свобода, радость и красота.
Лично я не уверен, что теория — такое уж благо для искусства. Импрессионизм, кубизм — мне равно чужды.По-моему, искусство — это прежде всего состояние души.А душа свята у всех нас, ходящих по грешной земле.Душа свободна, у нее свой разум, своя логика.И только там нет фальши, где душа сама, стихийно, достигает той ступени, которую принято называть литературой, иррациональностью.
Я имею в виду не старый реализм, не символический романтизм, который принес мало нового, не мифологию, не фантасмагорию, а… а что же, Господи, что же?
Обрученные и Эйфелева башня, 1913 год
Холст, масло77 х 70 смНациональный музей Марка Шагала, Ницца, Франция
К тому же чаще всего художники авангарда были людьми неверующими, даже антиклерикальными, некоторые, правда, вдохновлялись религиозным искусством (Гончарова, Петров-Водкин, даже Малевич), но по-своему понятым. А у Шагала религия и авангард сочетаются.
Видимо, он много унаследовал от хасидского иудаизма
А хасиды большое внимание уделяют эмоциям, будь то искренняя радость или глубокое покаяние перед Богом. Молитва у них выражается не только в словах, но и в пении, и в танце
Это тоже передалось Шагалу и отразилось в характере его живописи.
Был праздник: Суккот или Симхас-Тора. Деда ищут, он пропал. Где, да где же он?
Оказывается, забрался на крышу, уселся на трубу и грыз морковку, наслаждаясь хорошей погодкой. Чудная картина.
Пусть кто хочет с восторгом и облегчением находит в невинных причудах моих родных ключ к моим картинам. Если мое искусство не играло никакой роли в жизни моих родных, то их жизнь и их поступки, напротив, сильно повлияли на мое искусство.
Праздник Кущей
(Суккот), 1916 год
Холст, гуашь33 x 41 смГалерея Розенгарт, Люцерн, Швейцария.
О художнике
А путь к карьере художника был у Шагала не самым легким. Еврейское происхождение и верования мастера имели определенные запреты на создание картин (Ветхий Завет запрещал идолопоклонство и был истолкован евреями как запрет на рисование картин). Шагал писал: «На наших стенах не висела ни одна картина. До 1906 года, за все годы, что я провел в Витебске, я никогда не видел ни одной картины».
В 1906 году, когда ему было 19 лет, Шагалу было разрешено брать уроки у портретиста в его родном городе Витебске, небольшой провинциальной общине с 60 000 жителей, более половины из которых — евреи. Шагал вспоминал: «Мой дядя был слишком напуган, чтобы поддержать меня. Что если я захочу изобразить его? Бог запрещает такие вещи. Это грех».
Став в итоге художником, Шагал не отвернулся от своего еврейского происхождения. Напротив, был горд им. Он сам однажды сказал об этом в письме в редакцию американского издания «Еврейская культура» в сентябре 1947 года: «Бессонными ночами думаю я иногда, что, может, я все же создал пару картин, которые могут мне дать право называться: «еврейский художник»… Еврей я всегда… Если бы я не был евреем, я не был бы художником».
Многие созданные Шагалом работы охватывают почти все художественные стили и направления. Творя как модернист, Марк Шагал также создавал полотна в кубическом стиле. Одна из его самых известных работ, в которой он экспериментирует с новым для него стилем, — «Автопортрет с семью пальцами». Это картина маслом является частью коллекции Шагала в музее Стеделийк в Амстердаме.
Десятки детских интересов
В одном дворе с семьёй Шагала жил старичок, кантор и учитель. У него, кроме грамоты, Марк учился пению, по праздникам своим звонким сопрано оглашая всю синагогу, подрядившись помощником к этому церковному певчему. Пел громко, усердно, подумывая стать певцом и учиться в консерватории. Ещё один житель двора, приказчик скобяной лавки, вечерами давал уроки игры на скрипке. Марку эти занятия давались с трудом, но в детстве он подумывал стать и музыкантом, учитель то — хвалил. Бывая на свадьбах и других праздниках с танцами, Марк со своей «кудрявой шевелюрой» был неотразим, и тогда мечтал стать танцором. Случались дни и ночи романтического настроя, и он сочинял стихи, за которые также хвалили. «Не стать ли мне поэтом?» — думал Марк.