Михаил Васильевич Нестеров » Картины, живопись » Великий постриг. 1898
Великий постриг. 1898
Картина была написана Нестеровым под впечатлением личной драмы. Он испытал, по его словам, «молниеносную любовь». В Кисловодске он встретился с девушкой, — она была певицей и выступала с гастролями в местной опере, — и был захвачен не красотой ее, а чем-то глубоко скрытым, тайной внутренней жизни. «Через веселую остроумную речь сквозил ум и какая-то далекая печаль. В глазах эта печаль иногда переходила в тоску, в напряженную думу…» — вспоминал Нестеров. Вскоре они уже не могли существовать друг без друга. Девушка согласилась стать его женой, но вдруг отказала ему. В письме она объяснила свое решение тем, что не сможет дать художнику счастье, что ее любовь помешает осуществлению его творческой мечты. Свое глубокое горе Нестеров излил в картине «Великий постриг». Тема ее — реквием по несбывшейся любви. Он написал старообрядческий скит, затерявшийся в лесной глуши, — такие он видел на родине и в окрестностях Троице-Сергиевой лавры. На фоне пологих холмов, поросших елями, стоят деревянные домики — кельи монахинь. Здесь же церковь, часовенка. По узкой улице движется медленная процессия, длинная вереница женщин разных возрастов, одетых в черные монашеские рясы. Впереди — юная девушка в сарафане и платке, повязанном по-старообрядчески. Это композиционный и эмоциональный центр картины — девушка, юная, чистая, кроткая, с глубокой печалью в сердце. За ней, словно печальное эхо, такая же девушка в профиль. Они еще не монахини, но скоро и им предстоит выбрать этот путь. Можно только гадать, несчастная ли любовь причина их ухода из мира или просто отвращение к его грязи и пошлости. За девушками следует старуха с девочкой. Первая — воплощение примиренных страстей, вторая их еще не испытала. Далее две монахини почтительно и не без подобострастия поддерживают властную и красивую игуменью. Композиция строится на перекличке вертикалей, черных, белых, тянущихся к небу как стройный хорал. Высокое мастерство декоративного решения целого соединяется здесь с умением выразить лирико-драматический настрой, подобный музыкальному. Красота весенней природы вносит примиряющие нотки в скорбную мелодию целого.назаддалее
Воспоминания Михаила Нестерова:
«Кто не знает, что воспоминания, мемуары — удел старости: она живет прошедшим, подернутым дымкой времен минувших. И это придает им особый аромат цветов, забытых в давно прочитанной книге жизни. В предлагаемых очерках, в некоторых воспоминаниях о людях, об их деяниях, о том, о чем люди когда-то думали-гадали, прочитавший очерки, быть может, найдет немало субъективного, но иначе оно и быть не может, так как моей задачей и не было вести протокольную запись виденного, услышанного, и в очерках своих я говорю так, как понимаю, чувствую, нисколько не претендуя на непогрешимость…» читать полностью »
Путешествия Михаила Нестерова:
«Путь до Вены совершил я в постоянном напряженном внимании. Все казалось мне дивно интересным, и я переживал виденное с жадностью молодости. Города, сначала Галиции, а потом самой Австрии мне казались в первую поездку иными, чем потом. Я помнил, что силы надо беречь для Италии и умышленно многое пропускал из поля зрения. В Вену приехал к вечеру. Мост через Дунай со статуями, храмы, дворцы, весь характер города меня захватили своей новизной. Чтобы поделиться своими первыми впечатлениями у меня не было ничего, кроме почтовой бумаги, и я в тот же вечер написал обо всем виденном в Уфу…» читать полностью »
Биография Михаила Нестерова:
Михаил Васильевич Нестеров, молодой художник из далекой Уфы, ворвался в художественную жизнь России смело и стремительно. Его картина «Видение отроку Варфоломею» стала сенсацией 18-ой Передвижной выставки в Москве. Юношеские мечты провинциала о признании, о славе начинали сбываться. Его отец полушутя говаривал, что лишь тогда он поверит в успех сына, когда его работы будут приобретены Павлом Михайловичем Третьяковым, знаменитым московским коллекционером. Попасть в Третьяковскую галерею значило больше, чем иметь академические звания и награды. И вот уже две картины Нестерова куплены Третьяковым… читать полностью »
Творчество Нестерова
Если ранние его исторические картины еще по-передвижнически сюжетно-бытописательны (Избрание Михаила Федоровича на царство, 1886, Третьяковская галерея), то позднее, как бы идя вослед В.М.Васнецову, он усиливает в своих образах фольклорные черты (За приворотным зельем, 1888, Саратовский художественный музей имени А.Н.Радищева), атмосферу религиозной легенды (Пустынник, 1888–1889, Третьяковская галерея). Под воздействием живописи французского символизма (П.Пюви де Шаванн и в особенности Ж.Бастьен-Лепаж) Нестеров подчеркивает идиллически-задушевное единство своих героев и окружающей природы. Таково знаменитое Видение отроку Варфоломею (будущему Сергию Радонежскому; 1889–1890, Третьяковская галерея), написанное близ Абрамцево, – картина, где чувством чудесного проникнуты в равной мере и фигуры, и типически-среднерусский пейзаж.
С этих лет художник активно работает и в сфере религиозного монументально-декоративного творчества: росписи Владимирского собора в Киеве (1890–1895), где Нестеров выступил прямым продолжателем Васнецова; мозаики и иконы церкви Спаса-на-крови в Петербурге (1894–1897), росписи храма Александра Невского в Абастумани (1902–1904), Покровского храма Марфо-Мариинской обители в Москве (1908–1911).
Не приняв революции, Нестеров уединяется в творчестве. Религиозные сюжеты (где мастер варьирует прежние мотивы) допускаются лишь на «экспорт», а единственная его постреволюционная выставка (1935) носит закрытый, «спецпропускной» характер. В эти годы художнику лучше всего удается выразить себя в портретах; он пишет людей искусства и науки как своего рода подвижников творческой аскезы.
Таковы Художники П.Д. и А.Д.Корины (1930), Академик И.П.Павлов (1935), Скульптор И.Д.Шадр (1934), Скульптор В.И.Мухина (1940; все работы – в Третьяковской галерее) и др.
В последние десятилетия жизни Нестеров увлеченно работал над воспоминаниями, которые вышли отдельной книгой (под названием Давние дни) в год его кончины.
Философская картина мира
Количество просмотров публикации Философская картина мира — 111
Картина мира — система интуитивных представлений о реальности. К.м. можно выделить, описать или реконструировать у любой социопсихологической единицы — от нации или этноса до какой-либо социальной или профессиональной группы или отдельной личности. Каждому отрезку исторического времени соответствует своя К.м. К.м. древних индийцев не похожа на К.м. средневековых рыцарей, а К.м. рыцарей не похожа на К.м. их современников-монахов.
Философская картина мира осмысливает мироздание в плане взаимоотношений человека и мира во всех ракурсах онтологическом, познавательном, ценностном и деятельностном. Вот почему философские картины мира не похожи одна на другую. Их объединяет и отличает от религиозной и мифологической картин мира, то, что философия относится к теоретическому способу освоения мира. Этот способ характеризуется тем, что человек познает мир в понятиях, умозрительно (в мысли, в слове). Философское знание, это знание или взгляд живого человека. Поэтому наряду со знанием о мире философия формирует и ценностное отношение к нему.
Философия отдает отчет в том, что мир бесконечно сложен, необъятен и бесконечен. Для философии остается один путь — понять мир не ʼʼвширьʼʼ, аʼʼвглубьʼʼ, не в многообразии ᴇᴦο явлений, а в единстве ᴇᴦο сущности. Тогда философская картина мира осмысливается как системно-рационализированную совокупность представлений о мире в целом, включая в него и самого человека. Системообразующим принципом философской картины мира вступает понятие бытия. В этой категории фиксируется убеждение человека в существовании окружающего ᴇᴦο мира и самого человека с ᴇᴦο сознанием.
Отдельные вещи, процессы, явления возникают и исчезают, а мир в целом существует и сохраняется. Понятие бытия отвлекается от всех конкретных различий вещей, предметов и процессов, кроме одной их черты – их существования, что задает миру исходную целостность и гарантирует миру устойчивое существование.
Признанием бытия, как сущего, неизменного и единого делает мир серьезным и ответственным, предсказуемым. Воздерживаясь от темы бытия, или отрицая ее, философия порождает нигилистическое мировоззрение. Действительно, в случае если нет бытийной опоры, то все теряет надежду, все ʼʼсуета суетʼʼ. Потеря веры в вечный и неизменный абсолют приводит к тому, что человек начинает действовать по собственному произволу.
— Философия как форма мировоззрения. Философская картина мира.
Необходимость целостного, логико-понятийного осмысления действительностиспособствовала появлению философиикак формы мировоззрения. Философия– теоретическая форма мировоззрения, учение об универсальных принципах бытия и познания, о всеобщих законах развития… .
— Глава 3. Философская картина мира
Вопрос о картине мира весьма не прост. Все мы интуитивно понимаем, что означает выражение «научная картина мира». Оно родилось скорее всего как антитеза религиозному пониманию мира, религиозной картине мира. Но когда речь заходит о картине мира в философском смысле,… .
— Философская картина мира.
Чтобы рассматривать антологические рассуждения нужно употребить категорию субстанции (16-17 вв)
Ученых и философов с развитием науки стало больше интересовать бытие в мире нежели бытие в целом, и метафизика трансформируется в антологию и появляется новая категория… .
— Философская картина мира, основные проблемы, понятия и категории.
Предельно общую картину мира дает философия. Исходным понятием, на базе которого строится философская картина мира, является категория бытия. Бытие — это самое широкое, а значит, и самое абстрактное понятие. Разберемся, какой смысл вкладывают философия в понятие бытия…. .
— Научная, религиозная и философская картина мира.
Картина мира — система интуитивных представлений о реальности. К.м. можно выделить, описать или реконструировать у любой социопсихологической единицы — от нации или этноса до какой-либо социальной или профессиональной группы или отдельной личности. Каждому отрезку… .
Творческий путь художника
Михаил Васильевич Нестеров очень рано увлекся красками. Его работы высоко оценивались учителем рисования уфимской гимназии, где он учился с десяти лет. В московском реальном училище К. П. Воскресенского Михаил достаточно скоро стал «признанным рисовальщиком», что не пошло ему на пользу: отдавшись любимому увлечению и шалостям, он отстал по «серьезным» предметам и остался на второй год.
Следующей осенью отец художника Василий Иванович Нестеров, посоветовавшись с К. П. Воскресенским, отправляет сына в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. После успешных вступительных экзаменов Нестерова принимают в «головной класс». Однако он занимался усердно только поначалу, а спустя несколько месяцев «ударился» в «удалую жизнь», подружившись с более старшими соучениками. Пострадала учеба и в натуральный класс Михаила долго не переводили, хотя и замечали его способности. Любимым учителем Нестерова в МУЖВЗ был В. Г. Перов.
На четвертом году учебы Нестеров из-за болезни появлялся на занятиях все реже и реже. Ему казалось, что в училище ничего нового он больше не получит, а среди однокашников ходили слухи о «ласково принятом» в Петербургскую Академию Рябушкине.
Нестеров и его однокашники обратились за советом к «мэтру», Перову. Вот как об этом он писал:
В самом деле Академия Нестерову не дала того, чего он ждал. Он не понял метода петербургских педагогов и скучал в строгих классах Академии среди казенных мундиров профессоров. Растерянность овладевала Нестеровым, но он «продолжал ходить в классы, писать плохие этюды и рисовать такие же рисунки».
Со второго года обучения Михаил Васильевич копировал полотна старых мастеров в Эрмитаже и все меньше времени проводил в Академии. Его тянуло в Москву, «русскость» которой он глубоко почувствовал в «полуиностранном» Петербурге. Неудачливый студент планировал побег в родное училище, но его наставник Перов доживал последние дни своей жизни в подмосковных Кузьминках и без него возвращаться в училище не было смысла.
После летних каникул студент продолжил учебу в Академии, точнее продолжил занятия в Эрмитаже.
Копируя «Мадонну» Ван Дейка, он обратил на себя внимание «господина с министерской походкой». Этим господином был И
Н. Крамской. Познакомившись ближе, Крамской пригласил Нестерова к себе. Визиты к мастеру шли на пользу начинающему художнику. Крамской убедил Нестерова возвращаться в Москву и окончить училище.
Все знания, усвоенные молодым человеком в училище и Академии (от «мэтра» Перова, от рисовальщиков Евграфа Сорокина и Павла Чистякова), дали плоды впоследствии, после перехода к самостоятельной работе.
Нестерову предстояло найти собственную тему, свой стиль, без которого не может состояться крупный живописец.
Считая себя учеником Перова, он долго не мог обрести собственный стиль и несколько лет работал в русле жанровой живописи, привычной для передвижников.
Ранние работы художника «Старый да малый» (1887), «В Уфе» (1884) (среди них много эскизов) принято называть «Досергиевскими». Они несомненно говорят о его таланте, но все же выдают в художнике ученика, не нашедшего своего собственного пути.
К первым работам «Сергиевского цикла» относятся «Видение отроку Варфоломею» (1889-1890) и картины, созданные до «Пустынника» (1888-1889).
Душевные муки после смерти жены подвигли его к напряженной работе, выбору собственного подхода.
Работы для заработка были для художника мукой. С 1885 до 1895 год Нестеров сотрудничал с разными изданиями в качестве иллюстратора, хотя эта работа не приносила ему удовольствия. Возвращаясь от нелюбимого дела к мольберту, он писал с удвоенным рвением, которое окупалось рождением бесспорных шедевров.
Переход мастера от «допортретного» творчества к «портретному» был обусловлен внутренними и внешними причинами. После революции тема «Святой Руси» не только утратила свою актуальность, но и стала невозможной. Художник чувствовал, что монахи, скрывающиеся в тиши северных лесов, выглядели бы фальшиво. Та Русь, которую он видел в 1890 году, закрывалась завесой истории. В ней не было места Сергию Радонежскому. Произошла смена от Руси созидателей, трудников и молитвенников к России деятелей. Переход к портретному жанру оказался с одной стороны попыткой быть созвучным эпохе, с другой – нежелание втискивать созидателей в новые исторические рамки.
Церковная живопись
Нестеров изучал росписи и мозаики древних русских, византийских, итальянских храмов.
Увлечение церковными росписями началось со знакомства с работами Виктора Васнецова во Владимирском соборе. Первоначально нестеровские фрески напоминали работы Васнецова. Долгое время Нестеров работал над колоритом, искал свой стиль, но все чаще приходило к нему осознание того, что церковные росписи – не его жанр. Впоследствии художник писал:
Михаила Васильевича Нестерова называют живописцем «Святой Руси», страны странников, богомольцев, монахов, юродивых и святых. Его первые работы в этом направлении вызывали непонимание даже среди собратьев-художников. Н. Ге судил Нестерова с толстовских позиций. Однако на защиту шли Суриков, Васнецов, Поленов, Куинджи и даже Ярошенко, создавший эпохальные для передвижничества картины «Студент», «Всюду жизнь», «Курсистка». Ярошенко отставал право Нестерова на собственный голос в искусстве, видя в нем честного и подлинно народного художника.
Никакие обвинения и нападки не могли затмить талант замечательного русского живописца Михаила Васильевича Нестерова. И какой бы трагичной не была его личная жизнь, он не только выжил вопреки всем невзгодам, но и внес достойный вклад в развитие русской культуры конца XIX — начала XX века.
Уважаемый читатель! Этот пост посвящен замечательному художнику с особым взглядом на жизнь и человека. Многие картины имеют некий подтекст, который будет понятен только после знакомства с биографией художника. Пост адресован старшеклассникам, родителям и педагогам. Очень надеюсь, что знакомство с жизнью и творчеством М. В. Нестерова напомнит вам о предназначении человека, его силе духа и победы над собой.
Mikhail Nesterov. Philosophers (Portrait of Pavel Florenskiy and Sergey Bulgakov). The description of the picture.
In a portrait of Sergey Bulgakov and the Pavel Florensky, named «Philosophers», Nesterov has written the friends, outstanding representatives of religious-philosophical thought. It has selected a genre of a pair portrait to show two opposite characters in uniform search of true. The portrait is created during this period when both philosophers as a result of long conversations and reflexions have come nearer, at last, to a generality of understanding of uniform true.
Nesterov admired the world of ideas and feelings of father Pavel Florensky, its well-known book «Pillar and the true statement».
Pavel Florensky was a multifaceted thinker and scientist, one of the most accomplished twentieth-century representatives of a rich tradition of Russian philosopher-poets. Compared by some to Leonardo da Vinci because of his versatile and inventive mind, Florensky is closer to Johann Wolfgang von Goethe in his striving to define the basic morphological principles and primary phenomena that undergird organic and spiritual life. He elaborated his approach as a theory of symbolism that is closely related to the Symbolist literary movement but cannot be completely identified with it: spiritual creativity reveals the immanent structures of life, which are rooted in the transcendent and which counteract the entropy that prevails in the physical cosmos. Poetry was a minor facet of his creative personality; of his verse, only about fifty poems and two longer poetic works have been published. Although Florensky’s verse garnered him much less recognition than his theological, aesthetical, and scientific writings, it presents an integral image of this profound thinker.
Pavel Florensky saw creation is seen as «one living being praying to its creator and Father».
“God is precisely the Highest Beauty, through communion with whom everything becomes beautiful…beauty is Beauty and is understood as Life, as Creativity, as reality. Everything is beautiful in a person when he is turned toward God and everything is ugly when he is turned away from God” (Quoted in Bychkov, V. The Aesthetic face of Being: Theology of Pavel Florensky, tr. R. Pevear and L. Volokhonsky, St Vladimir’s Seminary Press, 1993).
During his study at the seminary Sergey Bulgakov became interested in Marxism and took part in the Legal Marxism movement. Studying Marxism, Bulgakov eventually became convinced of the impotence of this theory. Under the influence of works of Russian religious thinkers (Leo Tolstoy, Fyodor Dostoevsky, Vladimir Solovyov, etc.), in the course of his meetings and arguments with Leo Tolstoy he found his religious beliefs again. He wrote a book about his evolution (Sergey Bulgakov, From Marxism to Idealism, 1903).
In 1906 he was elected as an independent Christian Socialist to the Second Duma. He published the important original monographs Philosophy of Economy («Философия хозяйства» 1912) and Unfading Light («Свет Невечерний» 1917), in which he first offered his own teaching based on the combination of sophiology of Vladimir Solovyov and Pavel Florensky, the later works of Schelling, and his own intuition-based ideas about the Orthodox faith.
«Философы» (С. Н. Булгаков и П. А. Флоренский) (1917)
С. Н. Булгаков говорил об идее картины так:
Двойной портрет, написанный в конце лета 1917 года, стал некой вехой в судьбах мыслителей и в судьбе страны. Жизнь обоих героев после 1917 года сложилась трагично. В 1922 году Булгакова высылают из России на знаменитом «философском пароходе», после чего он оканчивает последние дни на чужбине. Флоренский, арестованный в 1934 году, погибает спустя три года на Соловках.
Булгаков изображен в «штатской» одежде, что удивляет тех, кто знает его как отца Сергия Булгакова. Дело в том, что священнический сан Булгаков принял в 1918 году и в конце лета 1917 года еще не был «отцом Сергием».
В образ Флоренского вложены неустанная работа мысли и глубокое смирение. В лице, в скорбных жестах, во всей фигуре отца Павла чувствуется напряженное вслушивание в гул надвигающейся эпохи.
Очевидно, что нестеровские герои, идущие опушкой по-осеннему пригорюнившемуся лесу, не ведут между собой разговор. Сказать им нечего, они остались при ощущении, что слова ничего не значат и н на что не влияют перед лицом умеющего свершаться «русского апокалипсиса».
В этой картине представлено три «зримых» действующих лица: Флоренский, Булгаков и пейзаж, который олицетворяет собой «немеркнущую Россию», пребывающую в «сообщении» с горним миром. И есть «незримый», но «ощутительный» персонаж – время.
Описание картины Михаила Нестерова «Философы»
Советский художник Михаил Нестеров в 1917 году пишет двойной портрет «Философы». Фигурами для картины он пригласил своих друзей. Но они же были и выдающимися людьми, религиозно-философскими взглядами которых художник восхищался. Слева на полотне – П. Флоренский, справа подле него – знаменитый С. Булгаков.
Автор явно желал показать антагонистичность своих персонажей. В первую очередь это выражается в их одежде. Флоренский в облике священника одет в белоснежную рясу, черного цвета только его скромный головной убор. Его спутник – Булгаков – облачен в строгий черный костюм с галстуком и плащ, а белеет лишь ворот рубашки. Другое отличие этих людей – в выражении лица.
Священник полон смирения и покорности, его взгляд обращен к земле. Такой образ – само воплощение кротости. Мужчина возле него упрямым взглядом устремлен вперед. В его чертах заметно яростное противление и смелый бунт.
Несмотря на практически полную противоположность характеров, герои картины идут рядом как добрые товарищи, размеренно беседуя.
Дело в том, что объединяет этих людей кое-что более важное – думы о судьбе родной земли, беспокойство о многострадальном ее народе. Поиском истины заняты эти великие мыслители на протяжении всей жизни
Неторопливо бредя по тропе, они погружены в решение важных философских вопросов.
Фоном для портрета Нестеров сделал типично русский пейзаж. Вероятнее всего, он запечатлел пору цветущей весны. Высокие деревья, пышные кусты и густая трава лишь кое-где обожжены палящим солнцем.
Картина «Философы» отражает духовное видение эпохи. Эмоции ужаса переплетаются с миром и радостью. Борьба и смятение переходит к победному свершению. Живописец изобразил прекрасный тихий пейзаж и великих мыслителей – Булгакова и Флоренского, живущих внутренней жизнью неутомимых искателей истины.
Портрет академика И. П. Павлова (1935)
В своей книге, посвященной художнику, театровед и филолог С. Н. Дурылин писал о нестеровском портретном творчестве 1920-1930 годов так:
Художник Нестеров писал русского ученого И. П. Павлова дважды — в 1930 и в 1935 годах. До встречи с ученым художник не считал его подходящей моделью. Знакомство с академиком развеяло все сомнения. Нестеров вспоминал:
Любопытно, что отношения между портретистом и портретируемым сразу же после первой встречи переросли из деловых в дружеские.
Так вышло, что этот портрет стал ярчайшим примером удачного нахождения модели.
Академик И. П. Павлов изображен на фоне огромного окна, за которым открывается красивый пейзаж с далеким горизонтом. Выбранный художником фон наполняет всю композицию светом и воздухом.
Комнатный цветок под взглядом ученого превращается в объект пристального исследования. Жилистые руки великого человека, сделавшего за свою жизнь немало открытий, повлиявших на многие науки, вызывают чувство благодарности.
Серьезный и задумчивый вид ученого говорит о его научных размышлениях. Автор подчеркивает в своем герое то, что несмотря на преклонный возраст, он остается глубоким мыслителем и блестящим экспериментатором. Так и хочется повторить любимую поговорку И. П. Павлова:
«Пустынник» (1888-1889)
Художник М. В. Нестеров был мистически одаренной натурой. Замысел картины возник весной 1887 года. Много времени ушло у художника на поиски модели, а после нахождения натурщика — уговоры позировать. Отец Гордей, которого Нестеров несколько месяцев караулил у Троицы, долго не соглашался и отговаривался, но потом все-таки сдался:
Этюду, сделанному с отца Гордея, Нестеров придавал такое же значение, как и окружающему пейзажу.
Во время работы Михаил Васильевич поддался соблазну улучшить «живопись» лица пустынника, но потом долго не мог «вернуть то единственное выражение лица, которое он потерял в поисках живописности:
Вспоминая работу над образом старца Нестеров писал:
Перед нами глубокий старец – житель монастырской пустыни (отдаленного уединенного монастыря), идущий ранним утром по берегу северного озера. Маленькая тонкая елочка перекликается своей детской немощностью с немощью старца, смиренно ступающему по тропинке, опираясь на клюку.
Притихшая осенняя природа, окружающая его, проникнута молитвенной красотой. В зеркальной глади озера отражен противоположный пологий берег и серое угрюмое небо. На берегу среди пожухшей травы, обнажающей дальний косогор, темнеют стройные силуэты елей.
Кажется, что в этом «хрустальном» пейзаже живет что-то непостижимое земным зрением и сознанием.
М. В. Нестеров редко писал летние пейзажи. Ему милее были сквозящие краски осени с обнаженными остовами деревьев, посеребренной от инея травой, стекленеющими, схваченными льдом реками.
Известно, что пейзаж был запечатлен художником в окрестностях Уфы.
В Москве художник робко представил картину на суд друзей. Отзывы о работе обрадовали художника. Левитан выразил особый восторг по поводу пейзажной составляющей картины.
«Пустынник» стал для молодого живописца своего рода «путевкой в жизнь». Его он представил на Семнадцатой выставке передвижников, после которой картину приобрел для своей галереи П. М. Третьяков.
Отец художника радовался этому событию больше всего. Своему сыну он часто говорил полушутя-полусерьезно:
Васнецов лестно отзывался о картине:
Краткая биография Михаила Нестерова
Нестеров Михаил Васильевич (1862— 1942), художник.
Родился 31 мая 1862 г. в Уфе в семье купца. Рисованием стал заниматься, учась в Уфимской гимназии.
В 1874 г. уехал в Москву, чтобы продолжить образование в реальном училище.
В 1876—1881 гг. занимался в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве и в натурном классе Академии художеств в Петербурге у таких известных художников, как В. Г. Перов и И. Н. Крамской.
В 1885 г. Нестеров создал полотно «Призвание Михаила Фёдоровича Романова», за которое получил звание свободного художника.
Размеренное течение жизни нарушила смерть жены в 1886 г. Художник обратился к религиозной тематике. Он искал нравственный идеал в одухотворённой гармонии древнерусской жизни. Эти устремления выразились в картинах «Юность преподобного Сергия» (1889 г.), «Святая Русь» (1916 г.), росписи в Марфо-Мариинской обители (10-е гг. XX в.) и других храмах.
Свою самую известную картину «Видение отроку Варфоломею» (1889—1890 гг.) художник начал компоновать с пейзажа. «Ряд пейзажей и пейзажных деталей, — вспоминал Нестеров, — были сделаны около Комякина. Нашёл подходящий дуб для первого плана, написал самый первый план, и однажды с террасы абрамцевского дома совершенно неожиданно моим глазам представилась такая русская, русская осенняя красота.
Слева холмы, под ними вьётся речка (аксаковская Воря)… Кое-что изменить, что-то добавить, и фон для моего „Варфоломея” такой, что лучше не выдумать. И я принялся за этюд. Он удался, а, главное, я, смотря на этот пейзаж, им любуясь и работая свой этюд, проникся каким-то особым чувством „подлинности”, историчности его… Я уверовал так крепко в то, что увидел, что иного и не хотел уже искать».
Нестеров был членом Товарищества передвижных художественных выставок и одним из членов – учредителей Союза русских художников.
В 1907 г. в Петербурге состоялась его персональная выставка.
В 1917 г. Нестеровым созданы портреты русских философов П. А. Флоренского и С. Н. Булгакова.
С приходом к власти большевиков художник окончательно перешёл к работе в жанре психологического портрета.
Заключение
М.В. Нестеров – тонкий, проникновенный и лиричный художник, он оставил яркий след в русской живописи. Его творчество отмечено глубокой индивидуальностью, неповторимым стилем. В русской живописи творчество Нестерова занимает особое место, а сам он относится к тем творцам, которые остались верными собственным убеждениям вопреки идеологическим установкам. В советское время его часто упрекали в отставании от жизни, в неактуальности, а чудные религиозные полотна называли творческим провалом. Но время всё расставило на свои места.
Художественно-философское осмысление русской истории в творчестве Нестерова оказало влияние на многих художников, в том числе на искусство П. Корина и И. Глазунова.