Примечания
. И.Е. Репин. Далекое близкое. Л., 1986, с. 183.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи в 2-х т. Т. 2. М., 1965—1966, с. 150.
. Иван Николаевич Крамской. Его жизнь, переписка и художественно-критические статьи. 1837—1887. Спб., 1888, с. 21.
. Все претенденты на медаль назвались «историками». Право на получение диплома на звание классных художников предоставляло им обладание малой золотой медалью.
. Отдел рукописей ГТГ, ф. 16, ед. хр. 16, л. 20.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 2, с. 182.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1. М., 1965, с. 407.
. Там же, т. 2, с. 192.
. В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 433; т.3, с. 600.
. ЦГИА СССР, ф. 789, оп. 14, д. 85, л. 9.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 2, с. 288.
. В. Чуйко. Русский художник в качестве критика. — Наблюдатель, 1889, январь, с. 326.
. Там же, с. 324.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 84.
. ГРМ. Сектор рукописей, ф. 15, ед. хр. 1, л. 17.
. Там же, л. 23 об.; 32 об.
. Устав Товарищества передвижных художественных выставок, утвержденный министром внутренних дел 2 ноября 1870 г.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 226.
. Так, например, уже в конце 1860-х гг. Крамской привлекался к работе комиссии, назначенной для пересмотра устава Академии художеств. С 1872 по 1874 г. он состоял членом нового состава комиссии, председателем которой первоначально был конференц-секретарь Академии П.Ф. Исеев, а затем Ф.И. Иордан.
. См.: В.И. Ленин и изобразительное искусство. Документы. Письма. Воспоминания. М., 1977, с. 177.
. М.Е. Салтыков-Щедрин. Об искусстве. Избранные статьи, рецензии, высказывания. М.—Л., 1949, с. 155.
. Художник-любитель. На своих ногах. — Дело, 1871, декабрь. Современное обозрение, с. 114.
. «Христос в пустыне». Картина И. Крамского. Неизданный этюд. И.А. Гончаров. Сообщил Д.И. Абрамович. — Начала, 1921, № 1, с. 201.
. В.М. Гаршин. Письма. 1934, с. 153, 154.
. Л.Н. Толстой. Полн. собр. соч. Т. 67. М., 1955, с. 175.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 288, 289.
. И.Е. Репин. Далекое близкое, с. 176.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 235.
. Там же, с. 120.
. Переписка И.Н. Крамского. И.Н. Крамской и П.М. Третьяков. М., 1953, с. 64.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 238.
. Ф.М. Достоевский. Об искусстве. М., 1973, с. 219.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 203, 204.
. В.В. Стасов. Избр. соч. Т. 2. М.—Л., 1952, с. 471.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 2, с. 366.
. Там же, т. 1, с. 81.
. Там же, т. 2, с. 230.
. Там же, с. 356.
. Там же, т. 1, с. 352.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 2, с. 207.
. Там же.
. Там же, с. 351.
. Отдел рукописей ПТ, ф. 1, ед. хр. 1143.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 226.
. А.П. Боткина. Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве. М., 1960, с. 126.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 345.
. Там же, с. 329.
. Там же, с. 331.
. Там же, с. 364.
. Там же, с. 268.
. Там же, с. 472.
. Анри Перрюшшо. Тулуз-Лотрек. М., 1969, с. 51.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 312 и 263.
. Там же, с. 336.
. Там же, с. 345, 348.
. Там же, с. 348.
. Там же, с. 351.
. Переписка И.Н. Крамского. Переписка с художниками. Т. 2. М., 1954, с. 317.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 276.
. М.П. Мусоргский. Письма к В.В. Стасову. Спб., 1911, с. 111.
. См.: Иван Николаевич Крамской. 1837—1887. Каталог выставки к столетию со дня рождения. Под общей редакцией Н.М. Щекотова. М.—Л., 1937, с. 14.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 360.
. Эдуард Мане. Жизнь. Письма. Воспоминания. Критика современников. М., 1965, с. 181.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 233.
. Там же, с. 427.
. Там же, т. 2, с. 125.
. Там же, с. 98.
. Там же, т. 1, с. 380.
. М.Е. Салтыков-Щедрин. Указ. соч., с. 165.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 460.
. Там же, с. 387, 388.
. Там же, с. 262.
. В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 141.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 298.
. Цит. по: там же, с. 227.
. Там же, т. 2, с. 59.
. Там же, с. 190.
. Там же, с. 139.
. Там же, с. 81.
. Об этом, в частности, свидетельствовал сын художника А.И. Крамской. — См.: ЦГАЛИ, ф. 783; С.Н. Гольдштейн. Иван Николаевич Крамской. Жизнь и творчество. М., 1965, с. 341.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 219.
. Там же, т. 2, с. 96.
. П. Боборыкин. Крамской и Репин. — Новости и биржевая газета, 1883, 24 марта.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 1, с. 312.
. Там же, т. 2, с. 138, 139.
. Там же, с. 141.
. Художественные новости, 1887, № 7, 1 апреля.
. Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи. Т. 2, с. 332.
. А.П. Чехов. Полн. собр. соч. и писем в 30-ти т. Т. 2. М., 1975, с. 230.
| К оглавлению | Следующая страница |
Работа над портретом
Следует отметить, что во время работы на портретом Крамской находился в зените своей славы. Среди коллег он пользовался огромным авторитетом. Его уважали как главу общества художников-передвижников, теоретика искусства и выдающегося художника. Для портретной коллекции Третьякова он уже создал несколько работ. В их числе прекрасные портреты писателя Льва Толстого и известного русского пейзажиста Фёдора Васильева. Кроме того, в экспозиции коллекционера висели и другие произведения мастера.
Едва Крамской получил заказ от Третьякова, он тут же стал заходить к Некрасову, но над набросками практически не работал, а просто ухаживал за больным. Как он сам потом сообщил Третьякову в одном из писем: «Я дежурил всю неделю, и даже больше, у Некрасова, работал по 10-и, по 15 минут в день и то урывками; последние 3 дня, впрочем, по полчаса, так как ему относительно лучше».
История создания
О том, как было написано это стихотворение, рассказала Авдотья Панаева. По её словам, однажды ненастным осенним днем 1858 года поэт смотрел в окно на соседнее парадное (в доме жил министр государственных имуществ), куда стекалось множество просителей, которых и дворник, и городовой прогоняли палками. Панаева видела, что поэт был очень опечален увиденным, оно глубоко поразило его. Некрасов сразу же, по свежим впечатлениям набросал жанровую сценку, использовав реальные крестьянские образы, дополнил её сатирой и обобщением – и буквально через пару часов уже закончил своё творение. История создания произведения показывает, насколько поэт был неравнодушен к судьбе народа. В то же время он видел, что крестьянство пребывает в таком же сне, как и вельможи – именно поэтому «Размышления у парадного подъезда» стали призывом к пробуждению.
Позже Герцен напечатал его в журнале «Колокол», но подписи поэта под стихотворением не стояло. Впоследствии последняя часть «Размышлений у парадного подъезда» стала песней студентов.
Композиция
Произведение являет собой пример композиционного совершенства: оно разделено на три части, каждая из которых ставит свою проблему, но при этом все они объединены общим смыслом.
Так, в самом начале описывается «торжественный»
день у парадного богатого вельможи, к которому приходят просить милости. Не все получают то, что хотели, а мужиков и вовсе прогоняют.
Вторая часть рассказывает о вельможе, который спит, когда у его подъезда уже стоит толпа. Жизнь его, по мнению лирического героя, обеспечена, но пуста – и останется такой до самой его смерти.
Третья часть показывает, что произошедшее у дома вельможи – не исключение, а типичный для русских реалий случай. На Руси спят не только дворяне, но и крестьяне, поскольку не протестуют против своего бедственного, бесправного положения – это проблема, поставленная в стихотворении.
В этом произведении Некрасов использует такой стихотворный размер, как разностопный анапест: трёх- и четырёхстопные стихи. Рифма также разнообразна – использована и мужская, и женская. Также поэт чередует и виды рифмовки, применяя кольцевую, перекрёстную и парную рифмы.
Тема
Основная тема – это печальная участь русского крестьянства, вынужденного приходить с прошением к богачам и уходить ни с чем, смиренно сняв шапку и покорившись своей участи. Сценка, которую Некрасов показывает, согласно его замыслу, должна сподвигнуть людей на размышления о несправедливом устройстве общества, а образы крестьян – вызвать сочувствие.
Вид лирики по тематике можно определить как гражданская лирика, ведь в стихотворении не только описывается проблема русского общества, но и явно высказывается позиция автора, который выступает за народное пробуждение. Некрасова одинаково возмущён и равнодушием ленивой знати, и раболепием перед ней людей помельче, и покорностью крестьянства.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Размышления у парадного подъезда.
История создания – произведение написано в 1858 году, впервые вышло в печать без указания фамилии Некрасова в журнале Герцена «Колокол».
Тема стихотворения – участь русского народа вообще и крестьян в частности. Мольбы простого народа никак не пробьются к господам и никогда не пересекутся с их миром, так что все, что остается простым людям, по мнению Некрасова, – это найти в себе силы и пробудиться самостоятельно.
Композиция – данное произведение состоит из трех частей, каждая из которых имеет своих героев и небольшую историю.
Стихотворный размер – разностопный (трех- и четырехстопный) анапест.
Жанр – произведение соединяет в себе черты нескольких литературных жанров: элегии, и сатиры и песни.
Метонимия – «город, одержимый холопским недугом».
Эпитеты – «заветные двери», «пышный подъезд», «загорелые лица и руки», «армячишко худой».
Метафоры – «не страшат тебя громы небесные, а земные ты держишь в руках».
Свидетель страданий
Всё это время Крамской был свидетелем ужасных страданий поэта, но его больше потрясали не те муки, что он испытывал, а творческий огонь, который не смог затушить даже смертельный недуг. Именно в последние два года жизни поэт создал свой замечательный цикл «Последние песни», ставший своего рода прощальным откровением:
Борюсь с мучительным недугом,Борюсь – до скрежета зубов…О муза! ты была мне другом,Приди на мой последний зов!Могучей силой вдохновеньяСтраданья тела победи,Любви, негодованья, мщеньяЗажги огонь в моей груди!
Неудивительно, что эти стихи произвели на Крамского, ставшего одним из первых слушателей «Последних песен», настолько неотразимое впечатление, что он воскликнет в восторге: «А какие стихи его последние, самая последняя песня 3-го марта «Баюшки-баю». Просто, решительно одно из величайших произведений Русской поэзии!»
Описание картины Ивана Крамского «Портрет Некрасова»
Крамской – русский мастер жанрового, религиозного и исторического портрета, умевший в эпоху до повсеместного распространения фотографии переносить лица человеческие на хост и удерживать их там на века. Писал много, предпочитал реализм всем другим жанрам, часто обращался к русской истории в качестве источника для вдохновения.
Портрет Некрасова ему заказали, когда поэт был уже тяжело болен и не мог вынести долгой работы на портретом. Натурщиком он мог быть всего 10-15 минут в день, что для портрета ничтожно мало, и единственной поддержкой в таких тяжелых условиях для поэта была старая фотография, выданная ему родственниками больного. Совмещая письмо с натуры и письмо с фотографии, Крамской создал один из своих типичных портретов, который для себя возвел практически в ранг отдельного жанра.
Для таких портретов был характерен темный фон, с которым одежда изображаемого обычно сливалась. Коричневый сюртук Некрасова, его черная бабочка – не исключение, фон попадает в тон и лишь немного светлее. Ни одежда, ни руки не прорабатывались детально – они просто были частью человека, но отдельного внимания им не уделялось – зато все свои силы художник сосредотачивал на лице
Освещая его внешним источником света, подходя к изображению его черт скрупулезно и осторожно, Крамской переносил человека на картину таким, каким он был в минуты покоя
Никаких лишних эмоций на лицах, только сосредоточенный взгляд чуть в сторону. Так и Некрасов – с его бородой, легкими морщинами, со взглядом человека, который видел жизнь изнутри и нашел её довольно занятной – смотрит в сторону и кажется погруженным в свои мысли. Возможно, он думает о смерти, возможно о будущем, которого у него может не быть, возможно вспоминает прошлое или думает об очередной стихотворной строчки.
Впрочем, также возможно, что за его глазами нет никаких особенных мыслей.
Только застывшая концентрированная вечность, в которую он погружен таким, каким был когда-то – много лет назад.
Отечества достойный сын: Некрасов в живописи
 |
| И.Е.Репин «Бурлаки на Волге» 1873 |
Выдь на Волгу: чей стон раздаетсяНад великою русской рекой?Этот стон у нас песней зовется -То бурлаки идут бечевой!..Волга! Волга!.. Весной многоводнойТы не так заливаешь поля,Как великою скорбью народнойПереполнилась наша земля,-Где народ, там и стон… Эх, сердечный!Что же значит твой стон бесконечный?Ты проснешься ль, исполненный сил,Иль, судеб повинуясь закону,Всё, что мог, ты уже совершил,-Создал песню, подобную стону,И духовно навеки почил?..
 |
| А.А.Рылов «Зеленый шум» 1904 |
Идет-гудет Зеленый Шум,Зеленый Шум, весенний шум!
Как молоком облитые,Стоят сады вишневые,Тихохонько шумят;Пригреты теплым солнышком,Шумят повеселелыеСосновые леса;А рядом новой зеленьюЛепечут песню новуюИ липа бледнолистая,И белая березонькаС зеленою косой!Шумит тростинка малая,Шумит высокий клен…Шумят они по-новому,По-новому, весеннему…
 |
| В.Г.Перов «Проводы покойника» 1865 |
Савраска увяз в половине сугроба —
Две пары промерзлых лаптей
Да угол рогожей покрытого гроба
Торчат из убогих дровней.
Старуха в больших рукавицах
Савраску сошла понукать.
Сосульки у ней на ресницах,
С морозу — должно полагать.
 |
| К.А. Савицкий «Ремонтные работы на железной дороге» |
Губы бескровные, веки упавшие,Язвы на тощих руках,Вечно в воде по колено стоявшиеНоги опухли; колтун в волосах;
Ямою грудь, что на заступ старательноИзо дня в день налегала весь век…Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:Трудно свой хлеб добывал человек!
Не разогнул свою спину горбатуюОн и теперь еще: тупо молчитИ механически ржавой лопатоюМерзлую землю долбит!
Эту привычку к труду благороднуюНам бы не худо с тобой перенять…Благослови же работу народнуюИ научись мужика уважать.
Да не робей за отчизну любезную…Вынес достаточно русский народ,Вынес и эту дорогу железную —Вынесет всё, что господь ни пошлет!
 |
| В.Е.Маковский «Игра в бабки» |
О милые плуты! Кто часто их видел,
Тот, верю я, любит крестьянских детей;
Но если бы даже ты их ненавидел,
Читатель, как «низкого рода людей»,-
Я все-таки должен сознаться открыто,
Что часто завидую им:
В их жизни так много поэзии слито,
Как дай бог балованным деткам твоим.
Счастливый народ! Ни науки, ни неги
Не ведают в детстве они.
 |
| Д.А.Шмаринов |
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу —
Всё лицо твое вспыхнуло вдруг.
И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед? ..
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих; черных как ночь;
Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается легкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.
 |
| И.М.Прянишников «Воробьи, ребята на изгороди» 1883 |
Все серые, карие, синие глазки —
Смешались, как в поле цветы.
В них столько покоя, свободы и ласки,
В них столько святой доброты!
Я детского глаза люблю выраженье,
Его я узнаю всегда.
Я замер: коснулось души умиленье…
Гляди — уж чернехоньки губы у всех,
Набили оскому: черница поспела!
А там и малина, брусника, орех!
Ребяческий крик, повторяемый эхом,
С утра и до ночи гремит по лесам.
Испугана пеньем, ауканьем, смехом,
Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,
Зайчонок ли вскочит — содом, суматоха!
Вот старый глухарь с облинялым крылом
В кусту завозился… ну, бедному плохо!
Живого в деревню тащат с торжеством…
 |
| А.Пластов |
Привычная дума поэта
Вперед забежать ей спешит:
Как саваном, снегом одета,
Избушка в деревне стоит,
В избушке — теленок в подклети,
Мертвец на скамье у окна;
Шумят его глупые дети,
Тихонько рыдает жена.
Сшивая проворной иголкой
На саван куски полотна,
Как дождь, зарядивший надолго,
Негромко рыдает она.
 |
| И.Глазунов |
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!»
Идут они той же дорогой,
Какой весь народ наш идет,
Но грязь обстановки убогой
К ним словно не липнет. Цветет
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.
Варианты портрета
Первый вариант картины представлял собою погрудное изображение Некрасова со скрещёнными на груди руками. Этот портрет считается одной из творческих удач художника. Некрасов остался очень доволен работой Крамского и даже заказал ему две копии — одну для себя, другую для своих близких.
Образ и верно получился: по бледному изможденному лицу Некрасова видно, что он нездоров, однако в его глазах столько энергии, что становится ясно — гений ещё успеет исполнить свою последнюю песнь! Но Крамскому явно чего-то не хватало и он решил продолжить работу.
«Когда я начал писать портрет, то убедился сейчас же, что так сделать его, как я полагал, т.е. на подушках, нельзя. Да и все окружающие восстали: говорят – это немыслимо – к нему не идёт; что Некрасова даже в халате себе представить нельзя, и поэтому я ограничился одною головою, даже без рук. Дай бог справиться мало-мальски хоть с этим. Задача, прямо скажу, трудная, даже едва ли возможная, для кого бы то ни было, и если мне удастся сделать хотя что-нибудь сносное, я, право, буду считать себя молодцом».
Портрет
На портрете Николай Некрасов очень худой и бледный. У него печальные, уставшие глаза, но внимательный взгляд может разглядеть в них пылающий огонь. Черты лица заострены, высохшая кожа смотрится словно пергамент, острое колено исхудалой ноги заметно обрисовывается под простыней. Болезнь довела Некрасова до полного истощения, но он продолжает трудиться. В руках Николая Алексеевича аккуратная стопка листов бумаги, на которых автор пишет свои «Последние песни».
В картине продуманы все детали. На прикроватной тумбочке стоит чашка, а подле неё какие-то лекарства, чуть ниже – рукописи, книги, газеты. Очень трогательно выглядит небольшой звоночек, с помощью которого Некрасов, уже почти не передвигавшийся, подзывал к себе прислугу.
На стене фотографии дорогих поэту людей — Николая Добролюбова, польского поэта Адама Мицкевича. В глубине комнаты виден скульптурный бюст Виссариона Белинского, бывшего его наставником. Именно Белинский научил поэта видеть и глубоко понимать социальные противоречия действительности.
Работать было сложно
Восемью годами ранее известный художник Николай Ге уже писал Николая Некрасова, но тогда мастеру было куда легче. В 1868 году поэт был ещё полон сил и энергии. А вот Ивану Николаевичу пришлось работать с человеком, который уже не вставал с постели.
Крамскому очень не хотелось рисовать поэта больным и измождённым, да ещё и лежащего на подушках. Он просто не представлял, как можно показать потомкам великого Некрасова в таком виде? Сомнения охватили мастера, однако время не терпело промедления и все они были отброшены в сторону. В итоге портрет получился камерным, но зритель смог увидеть на нём человека с несгибаемой силой духа, да такой огромной, что на миг болезнь даже отступает.