Василий суриков

Последние годы

В 1910 году Суриков вместе с зятем художником П. П. Кончаловским посещает Испанию. В Красноярске в 1910 году по инициативе Сурикова и Л. А. Чернышёва открылась рисовальная школа. Суриков прислал из Петербурга наглядные пособия для школы.

Летом 1914 года Василий Иванович посещает Красноярск, где пишет ряд пейзажей: «Красноярск в районе Благовещенской церкви», «Плашкоут на Енисее», и несколько акварелей. Осталась незавершённой картина «Благовещение» (хранится в Красноярском художественном музее им. В. С. Сурикова).

В 1915 году Василий Иванович уезжает на лечение в Крым. Суриков скончался в Москве 6 (19) марта 1916 года от хронической ишемической болезни сердца. Похоронен рядом с женой на Ваганьковском кладбище.

Отрочество и юность в Санкт-Петербурге

Василий Иванович Суриков не относился к людям, которые привыкли отступать. Он пошел учиться в Художественную школу, которую окончил за три месяца. А в 1869 году вновь попробовал стать студентом Академии. На этот раз его попытка завершилась успешно. Биография Сурикова говорит нам о том, что его учителями были как не слишком одаренные художники (зато неплохие педагоги), как Павел Чистяков, так и известные мастера, как Врубель и Серов. За годы учебы молодой живописец получил за свои работы четыре серебряные медали и несколько денежных премий. Дипломная картина художника, посвященная эпизоду из жития апостола Павла, уже несла элементы будущих драматических столкновений разных исторических лиц. Но консервативным преподавателям она не понравилась, и золотой медали Суриков не получил. Поэтому он не смог поехать за границу и стал расписывать храм Христа Спасителя фресками на тему Вселенских соборов. Работа продолжалась около двух лет. Среди первых картин художника были и портреты его благодетелей.

Сущность русского пейзажа. Особенности пейзажей Василия Сурикова

Ещё в те дни, когда молодой, не так давно расставшийся с Красноярском, Суриков бродил по освещённым керосиновыми фонарями улицам Петербурга, отмечая всё, что было достойно изображения, в русском искусстве произошло событие, значение которого стало понятным далеко не сразу.

В 1871 году московский художник А. К. Саврасов закончил небольшую по размерам картину «Грачи прилетели».

Пейзаж Саврасова поражал удивительной скромностью — весенние лужи воды у старенького забора, длинные берёзы с птичьими гнёздами — всё именно такое, что замечали все, но мимо чего равнодушно проходили пейзажисты, любители южной роскошной романтической природы.

В живописи впервые открыт был тот пейзаж, который окружал простых русских людей в маленьких провинциальных городках и сёлах необъятной России.

Наиболее чутким зрителям стало вдруг ясным то, что они смутно ощущали и раньше,— русская природа была прекрасна, и красота её была особой, простой и проникновенной, как народная песня. Открылось и другое, что именно в этой скромной, одухотворённой и в то же время обыденной красоте обретали своё поэтическое своеобразие Кольцов и Некрасов, и что нельзя передать подлинный облик русской природы, не понимая её сущности, которую первым разгадал и точно выразил в своих песнях народ.

Сущностью русского пейзажа была и есть чудесная скромность, простота и та музыкальная одухотворённость, которую можно по-настоящему почувствовать и оценить, только глубоко любя свою родину, свой народ.

Картины Ф. Васильева, Саврасова, Шишкина и Левитана, написанные с огромной любовью к родине, с предельной ясностью выражали сущность русского пейзажа. В их простом и глубоко человечном искусстве было много общего с лирической народной песней, с поэзией Кольцова и Некрасова, с поэтической прозой Чехова.

О такой же глубокой любви к родине говорят нам и пейзажи В. И. Сурикова.

Пейзаж занимает большое место почти во всех исторических картинах Сурикова.

Даже в «Меньшикове», где человеческая драма развёртывается в тесной низкой избе, узкое обледенелое оконце, не показывая северного пейзажа, тем не менее даёт нам ощущение суровой зимы, безлюдья того мира, который за стеной избы.

В эпических исторических полотнах Сурикова и пейзаж историчен и эпичен. В нём нет личного настроения и лирического отношения к природе. Природа изображается так же, как и люди, в ней прежде всего подчёркиваются мощь, суровость, эпичность, как это делали безымённые авторы былин и эпических народных сказаний. «Покорение Сибири» показывает нам не только суровые мощные фигуры казаков и своеобразное пёстрое войско Кучума, но и суровую, глубоко своеобразную природу Сибири, сумрачные волны Иртыша, необъятные просторы, которые открываются взгляду, как они открывались когда-то взгляду Ермака и его казаков.

На картине «Степан Разин» вместе с величавым образом человека, которого, по выражению Сурикова, «всякий десятилетний ребёнок знает», нам открывается и не менее величавая природа, словно уходящая в беспредельность Волга, утреннее небо без конца и без края.

Убийство Юлия Цезаря

Картина «Убийство Юлия Цезаря» была написана в 1875 году. Знаменитая историческая личность Гая Юлия Цезаря вызывала интерес у многих деятелей искусства, художник В.И. Суриков не стал исключением.

Сведения из учебников и книг говорят о том, что Цезарь стал жертвой заговора сенаторов. При его правлении у сената не было никакой реальной власти, этот факт не нравился многим, заговор против политического деятеля был подготовлен Гаем Кассием Лонгином и Марком Юнием Брутом.

Исследователи сообщают, что Цезарь получил не менее 23 ножевых ранений, прежде чем умереть. Сцена его убийства не раз проскальзывала в искусстве.

Живописец Суриков изобразил Цезаря, сидящим на троне в окружении тех, кто собирался его предать. Все знают, что готовится убийство, тем не менее, некоторые сенаторы подобострастно глядят на правителя, ожидая его скорую смерть. Цезарь же ничего не подозревает, продолжая говорить, обращаясь к слушателям.

Просторы пейзажей Василия Сурикова и теснота его квартиры

Некоторые биографы Сурикова очень много внимания уделяют описанию маленьких комнат тесной московской квартирки художника. Они выражают удивление, как в такой тесноте создавались огромные монументальные полотна, описывают, как Суриков сшивал холсты и любил тесноту, устроив и огромной шумной Москве личный быт по образцу маленького провинциального Красноярска.

Биограф художника Евдокимов описывает эту квартиру, опираясь на свидетельство одного молодого художника, приглашённого Суриковым в гости.

И биограф добавляет к нарисованной им картине ещё одну чёрточку, он пишет: «Молодожёны смутились ещё больше…». В их представлении знаменитость означало — роскошь, богатство, показной блеск.

Но, к сожалению, смущены были не только робкие, мало знавшие жизнь молодожёны, но и гораздо более опытные биографы. Они подчас забывали, что кроме квартирки был ещё и мир — Сибирь, Дон, Крым. Об этом разнообразном и красочном мире рассказывают нам пейзажи Сурикова.

Глядя на его картины, зритель спросит: да жил ли Суриков в тесных комнатках? Правда ли это?

Был низкий потолок, было тесное узкое пространство крошечных комнат, где невозможно было развернуть огромный холст, были стена с гитарой и печка с кочергой, но вместе со всем этим маленьким и временным мирком был такой простор, которого, вероятно, не знал ни один художник.

Этот простор был связан с историческими замыслами художника, с постоянными его дальними поездками.

Его время принадлежало его замыслам, работе, свершению того, что он ещё не успел совершить.

В письмах художника к родным и знакомым с психологической непосредственностью и документальной точностью отражена как интеллектуальная, так и бытовая сторона его жизни.

И быт, и творчество, и внутренняя душевная, интеллектуальная жизнь Сурикова поражают своей цельностью, единством мыслей, привычек, склонностей.

Некоторые строки писем художника родным звучат не только непосредственно, но подчас трогательно и наивно:

Это пишет тридцатидвухлетний Суриков, давным-давно расставшийся с Красноярском. И хотя он уже давно живёт жизнью человека большого города, жизнью известного художника, привычки и вкусы его остались неизменными. Ягодные лепёшечки, которыми угощала его в раннем детстве старуха из Бузима кажутся ему намного милее, чем изысканные блюда, которые он может заказать в московских ресторанах и кафе.

Но время идёт, всё дальше отодвигаются годы детства и юности, проведённые в Красноярске. Сурикова окружают другие люди, другие нравы, другая атмосфера. Его расспрашивает о замыслах и образах будущих картин величайший русский писатель Л. Н. Толстой, с ним советуется Ренин, в двери его квартиры стучатся знаменитые художники, литераторы, о его картинах пишут газеты и журналы, он видел много разных людей, побывал и за границей, но привычки, вкусы, поведение остались прежними, неизменными. По-прежнему он не любит тщеславной суеты, газетной шумихи: по-прежнему сторонится знаменитостей; по-прежнему любит бродить по улицам, всматриваясь в лица и фигуры прохожих: по-пережиму пишет родным в Красноярск:

«Чаёк-то и ягоденки получил. Спасибо вам, дорогие мои…»

Молодожёны, волнение которых описывает сурнковский биограф И. Евдокимов, напрасно волновались, переступая порог суриковской квартиры. Не только скромная обстановка не напоминала о том, что в квартире живёт знаменитость, но сам облик прославленного художника, сама манера его держаться с людьми, в том числе и с молодыми художниками, поражала простотой, естественностью, необычайной искренностью, как нас поражают слова его писем, таких непосредственных и живых, так точно передающих разговорную интонацию художника, что нас всё время не покидает странное чувство, словно мы не читаем, а слушаем живую и сочную речь Василия Ивановича.

Вера есть дар и талант, не имеющего этого дара – не научить

Самая любимая картина художника – «Меншиков в Березове». Композицию он подсмотрел случайно. Вернулся домой в дождливый день и увидел жену и детей, сидящих за столом у окна. Перебирая образы, он вспомнил сосланного при Петре I Александра Меншикова.

Натурщицей, с которой художник писал младшую дочь Меншикова, смертельно больную Марию, стала жена художника, которая тоже в это время себя очень плохо чувствовала. На картине видно, насколько девушка бледна.

«Меншиков в Березове»

Последней большой работой художника стала картина «Благовещение». Подлинник находится в Красноярске, в Художественном музее имени В.И. Сурикова. Здесь он предельно лаконичен: архангел Гавриил протягивает руки к Богоматери.

На одном из альбомов своих рисунков Суриков пишет:

«Благовещение»

Последний раз Василий Суриков приезжал в Красноярск в 1914 году. Хотел остаться в Сибири, но началась война, его зять Петр Кончаловский был мобилизован, и художник решил вернуться к дочери и внукам.

В 1915 году он поехал в Крым, чтобы поправить здоровье. Пребывание на солнце усугубило наследственную проблему с легкими. Вернувшись, он тяжело заболел и 6 марта 1916 года умер.

На сегодняшний день еще нет полного каталога произведений Сурикова. В советское время Владимир Кеменов пытался его создать и включил туда более 2 000 названий. Но там нет многих работ, которые сегодня уже известны.

Фигура художника в бронзе выставлена в доме-музее

Сейчас специалист Красноярского художественного музея им. Сурикова Татьяна Резвых работает над созданием такого каталога. В него уже включены исторические, бытовые картины, этюды и эскизы к ним, книжные иллюстрации. До сих пор мало говорилось о том, что Суриков иллюстрировал произведения Пушкина и Лермонтова, у него есть и книжная графика. Так что исследователям еще предстоит большая работа по изучению наследия художника.

Светлана Хустик

Фото из архива Красноярского краеведческого музея

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

ПОМОЧЬ

Географическая самобытность пейзажей Василия Сурикова

Так же тщательно, как историю и характеры людей, изучал Суриков и природу. Только человек, много ездивший, бесконечно много видавший, мог создать такие пейзажи, какие нам оставил Суриков. В нём был необычайно развит дар чувствовать и поэтично передавать географическое своеобразие той природы, которая послужила ему натурой для живописи или акварельных этюдов.

Живопись, акварели и рисунки Сурикова поражают географической самобытностью ландшафта, глубоким проникновением в характер местности, в те неповторимые особенности, которые умели отмечать в своих путевых дневниках великие русские путешественники Пржевальский, Козлов, Потанин, Арсеньев, а ещё раньше русские землепроходцы. Суриков смотрел на природу не только глазами впечатлительного к её красоте художника, но глазами глубоко сроднившегося с местностью исследователя-путешественника.

Особенно замечательны сибирские пейзажи Сурикова: «Деревня у подножья гор», «Минусинская степь», «Торгошино». Смотря на характерные очертания сибирских гор, на деревянные заплоты деревушки в горах, мы не поддаёмся сильному, но всё же мимолётному настроению, которое порождают в нас пейзажи современных Сурикову художников, а видим местность как бы глазами охотника-сибиряка или крестьянина — жителя этих мест.

В этих пейзажах нет ничего внешне эффектного, поверхностного романтического, пытающегося поразить зрителя свежестью новизны увиденного и пропущенного сквозь рефлексию художника натуры, наоборот, взгляд как бы спокойно осваивается с местностью, как осваивается взгляд путешественника или охотника, собирающего хворост для костра или присматривающего место для ночлега.

Черты эпичности в пейзажах Сурикова усиливаются по мере того, как они переносятся в специфическую обстановку исторической картины.

Зима и снег в картинах Василия Сурикова

Но кроме эпической мощи Суриков открывает в русской природе живописными средствами то, что открывал средствами словесно-поэтическими Пушкин. когда писал:

Зима… Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь;

Его лошадка, снег почуя,

Плетётся рысью как-нибудь.

Бразды пушистые взрывая.

Летит кибитка удалая;

Ямщик сидит на облучке

В тулупе, в красном кушаке…

Необычайной свежестью и постоянной новизной радует эта картина первого снега, начала русской зимы.

Так же радует картина зимы, изображённой Суриковым в «Взятии снежного городка». Поразительно радостно и искренне воспринимал природу Суриков, работая над картиной «Взятие снежного городка». Эта радость не окрашена рефлексией, она звучит так же весело и непроизвольно, как смех изображённого на картине подростка в красном кушаке, поднявшего руку с берёзовой веткой.

Как знаменитые пушкинские строчки, передающие начало зимы, так и суриковский пейзаж в «Взятии снежного городка» впечатляет удивительной естественностью и лёгкостью, радостной красотой, в которой картина русского ландшафта чудесно сливается с поэтичным народным восприятием родной природы.

Изображение снега в этой картине было, в сущности, художественным откровением. До Сурикова никто в мировой живописи не умел с такой правдивостью изображать снег. В нём есть и синева, и белизна, и лёгкость, и непередаваемая мягкость, у зрителя рождаются не только зрительные, но и осязательные ощущения.

С поразительной естественностью изображён снег и в картине «Боярыня Морозова». Движение по снегу саней настолько живо, что зрителю кажется, что он слышит скрип полозьев.

Особенно это заметно в картине «Боярыня Морозова». Московская улица XVII века, дома, церкви, окутанные сизой дымкой деревья, небо — всё это не ощущается как фон, на котором развёртывается историческая драма, а воспринимается как поразительно цельная картина, где мир и история, люди и пейзажи, события и страсти так связаны единой мыслью, колоритом, безупречной композицией, что невозможно механически отделить одно от другого.

Походы Степана Тимофеевича

В 1662 году Разин возглавил войско казаков, участвующее в военном походе на османов и крымчан. А в 1663 он выступал против татар. Несколько раз ездил Степан в Москву в качестве посла. Участвовал и в переговорах с калмыками, так как владел их языком.

Оба брата его, так же, были командирами войск. И, после казни Ивана, Разин сильно озлобился на аппарат царской власти. Он не имел ничего против царя Алексея Михайловича, находившегося тогда у власти. Но считал Степан, что окружают его тираны и предатели.

Этот период ознаменовался ужесточением феодальной власти и усугублением положения крепостнического сословия. Были повышены сроки поиска беглых крестьян. Страну периодически охватывали волны бунтов. Их подавляли. А зачинщиков и участников жестоко наказывали. Крепостничество стало наследственным. И в таком положении народа видел виноватыми Степан воевод, бояр и церковнослужителей, занимавших высокое положение.

И вот в 1667 году он собирает войско для похода на Волгу. Там он блокирует путь торговым движениям. Были разграблены караваны, освобождены каторжники. Такое положение там продлилось до 1669 года.

Личная жизнь

Долгое время Василий Суриков приглядывался к внучке декабриста Свистунова. Прекрасную девушку с большими темными глазами звали Елизавета Августовна Шаре. Устоять перед красотой дамы художник не смог, поэтому 25 января 1878 года молодые люди заключили брак. В этом же году у супругов родилась дочь Ольга, а через два года – Елена. Талантливый художник с музой проживали в небольшой квартире, расположенной на Зубовском бульваре.

Портрет жены Василия Сурикова

Счастье было недолгим. Через 10 лет Елизавета Августовна скоропостижно скончалась. Убитый горем муж постоянно посещал супругу на кладбище, забросил творчество. Желание работать пропало у Сурикова. Но в какой-то момент картины вновь вернули к жизни Василия Ивановича.

Василий Суриков с дочерью Ольгой

Дочь Ольга подарила отцу внучку Наталью Кончаловскую. В свою очередь, девушка родила двух известных в современной России людей – кинорежиссера и сценариста Андрея Кончаловского и режиссера Никиту Михалкова.

Внутренний мир художника Василия Сурикова

Но как ни точно отражают письма жизнь Сурикова, его быт. его характерное чрезвычайно образное мышление (Суриков пишет так же ярко и самобытно, как говорит, и как говорит, так и рисует), всё же они далеко не полно раскрывают нам внутренний мир художника.

Всю жизнь этого эпически мыслящего человека, успешно решающего гигантски трудные задачи, томила тревога. Он тревожился о судьбе своих замыслов. Ему всё время казалось, что он что-то упустил, не сумел воплотить; не дошёл до конца.

И как это бывало не раз с ним: уже в готовой картине он искал новое композиционное решение, обрезал холст или, наоборот, пришивал кусок; и как это было со «Степаном Разиным», больше двадцати лет затратил на воплощение образа…

И отнюдь не спокойной была жизнь в московской спокойной квартирке, аккуратно прибранной, чистенькой (такие квартирки можно увидеть только в небольших сибирских городках). И хотя не валялись на полу тюбики с красками и не видно было ни брошенных в пылу творчества кистей, ни палитры и сам воздух, сама атмосфера квартиры больше напоминали о быте служащего, чем художника, в душе хозяина квартиры бушевали такие же неистовые страсти, какие обуревали сподвижников Степана Разина или казаков Ермака.

Эти страсти находили себе исход не в быту, таком обыденном, равномерном, лишённом заметных, особенно ярких в примечательных событий (в отличие хотя бы от жизни Ге, Верещагина, Репина), а в самом творчестве, в том ещё мало изученном процессе, в результате которого возникали удивительные по своему историческому прозрению картины.

И только однажды эта неистовая страсть, минуя живопись, прорвалась и обрушилась на жизненный уклад самого художника: это когда смерть любимой жены и связанное с ней громадное душевное напряжение вылились в целую бурю, когда художник в припадке отчаяния сжёг обстановку, уничтожил некоторые свои работы и бежал из Москвы в Сибирь, близкий к тому, чтобы отречься не только от радостей жизни, но и от искусства.

Своим характером Суриков скорее являет противоположность, чем сходство с другим великим и наиболее нм любимым русским художником, Александром Ивановым. Но у этих двух художников есть одна общая черта — изумительное упорство в достижении поставленных задач, поразительная преданность своим идейно-художественным замыслам.

Читая письма Сурикова, воспоминания о нём его современников, видишь два мира: «большой мир» замыслов художника, его этюдов и картин, самобытных и глубоких его мыслей об истории, искусстве, характере человека, пейзаже; и «малый мир» — квартиру художника, целую серию мелких хозяйственных забот и хлопот, и, наконец, стену с гитарой, с той самой гитарой, на которой любил играть в часы досуга хозяин маленькой квартиры.

Мы уже говорили, что этот «малый мир» приводит в смущение некоторых биографов Сурикова, ломающих себе голову над тем, как примирить великие замыслы и достижения, огромные масштабы искусства Сурикова со скромным и обыденным его бытом, похожим на быт рядового жителя Красноярска.

В физическом и нравственном облике Сурикова нет ничего абстрактного, условно-величественного. Суриков похож на героев своих картин. И как его картины своей необычной жизненностью и самобытностью смущали газетных критиков. так смущал и сам Суриков некоторых своих биографов, вынужденных говорить о несуществующей в действительности «двойственности» и «противоречивости»… Биографам, говорящим о «двойственности», было невдомёк, что народно-эпичными были не только картины и замыслы Сурикова, но и его мировоззрение. Сам склад мышления Василия Ивановича был глубоко народным. Ему было чуждо буржуазно-интеллигентское и барское презрение к прозаическим «мелочам» обыденной жизни, к хозяйству. Для него всё было исполнено поэзии, как в былинах.

Суриков не только понимал толк в тонкостях колорита старых итальянских живописцев, но отлично знал, как строился деревянный дом и что нужно для его ремонта. Хозяйственное чутьё, житейский опыт в нём уживались с философским мышлением исторического живописца. Причина этому была естественной и простой — он был выходец из народа, никогда не порывавший связь с жизнью и заботами простых людей. Искусство не отрывало Сурикова от обыденной жизни, как многих других, имевших шумный успех художников, и это казалось странным и даже экзотичным некоторым биографам и исследователям.

Не только в некоторых высказываниях Евдокимова, но и в подтексте записей, сделанных М. Волошиновым и Я. Тепиным, сквозит это удивление тем, что великий художник не похож на установившийся тип художника, каким рисовала его романтическая и академическая традиция и в писаной истории искусств и в неписаных представлениях широкой публики.

Первые шедевры

Московский период жизни сделался поворотным в жизни живописца. Именно в это время Василий Иванович Суриков создает одну из своих самых значительных картин – «Утро стрелецкой казни». Она посвящена одному из страшных эпизодов семнадцатого века, когда молодой Петр Первый, узнав о восстании стрелецких полков, беспощадно с ними расправился и даже сам рубил им головы. Не желая пугать зрителей сценами казни, художник показывает ее преддверие. Первого стрельца вывели на плаху, а на заднем плане видно лицо молодого царя, готового убивать. Прекрасно и подробно расписана разномастная толпа зрителей. Особенно выделяются семьи и дети несчастных стрельцов, которых выволокли смотреть, как будут умирать их близкие. И все это происходит на фоне могучего и зловещего пейзажа Москвы.

К петровским временам художник Василий Суриков обращается и в 1881 году. В дождливые дни он находился с семьей у станции «Люблино». Там он внезапно задумался о ссылке князя Меньшикова. На эту идею его натолкнула тесная крестьянская изба. Он подумал о сильном человеке, взлетевшем на вершину власти и все утратившем. Княжну, завернутую в шубу, он рисовал с собственной жены, которая в это время сильно заболела. На деньги, которые Суриков получил от приобретения картины Третьяковым, он смог съездить за границу и своими глазами увидеть собрания музеев в разных странах.

Жил в двух временах и не любил кровавую историю

Главный секрет картин художника наверняка еще до конца не разгадан. Ведь ту же боярыню Морозову, Ермака, Суворова писали многие, а они нам больше всего запомнились по картинам Сурикова. Один из ключей к разгадке – Суриков жил в двух временах.

Суть в том, что, пожив в Питере и в Москве, художник заметил, что красноярцы ему напоминают москвичей, но не его времени, а XVII века. Приехав из Красноярска, он понял, что преодолел не только 3 000 верст, но и как минимум 200-300 лет. Это дало ему тот механизм, благодаря которому он смог приоткрыть дверь в прошлое. Поэтому его картины на историческую тему такие правдоподобные.

Еще один любопытный факт: историческая правда в картинах художника уступает место художественной задумке. Например, в картине «Утро стрелецкой казни» Суриков изменил угол кремлевской стены, сделав его менее крутым, чтобы стена шла параллельно отряду петровских преображенцев. Так, по замыслу художника, наиболее явно видно противопоставление хаоса старой Руси новым порядкам, вводимым Петром.

«Утро стрелецкой казни»

Хотя сам Суриков никогда не говорил, на чьей он стороне – стрельцов, идущих на казнь, или царя. Он вообще был далек от политики.

А с картиной приключилась любопытная история. Ее впервые выставили на Девятой выставке передвижников 1 марта 1881 года. А вскоре после открытия выставки раздалась весть о взрыве на Екатерининском канале и убийстве Александра Второго. Выставку тут же закрыли.

К слову, на самой картине, которая говорит о казни, казни нет. Говорят, Илья Репин советовал Сурикову добавить на полотно парочку повешенных, а не просто пустые виселицы. Суриков сделал набросок, вошла няня его детей и упала в обморок. И художник сразу же отказался от этой идеи. Он не любил «чернуху» и считал, что на картине Репина «Иван Грозный убивает своего сына» неправдоподобно много крови. Сам же он кровью поражать не будет, а лишь хочет, чтобы люди задумались о своей истории.

Вершиной творчества художника считается картина «Боярыня Морозова» – полотно на тему раскола в Русской Православной Церкви, который стал идеологической травмой для русского народа, сопоставимой с революцией 1917 года и Гражданской войной. Здесь Суриков также отходит от исторической правды.

«Боярыня Морозова»

Известно, что боярыню Морозову везли на санях, привязанную к стулу. Так и было на набросках картины, но стул мешает добиться динамики, и Суриков усадил Морозову прямо в сани.

Недавно специалисты Русского этнографического музея проанализировали картину «Покорение Сибири Ермаком». С точки зрения этнографии там очень богатый выбор костюмов и деталей эпохи. И обнаружили интересные моменты. Народы, которые там представлены, преимущественно западносибирского происхождения, а костюмы на них – эвенков и нганасанов, которые живут на берегах Енисея. Причем костюмы эти женские, а надеты на мужчин. Видимо, художнику они показались более яркими и красивыми.

Увековечение имени

Мемориальная доска на доме на Волхонке, где жил Суриков, ныне — Галерея искусства стран Европы и Америки XIX—XX веков (ГМИИ)

Бюст русского живописца Василия Ивановича Сурикова в Румянцевском саду в Санкт-Петербурге

• Имя Василия Сурикова присвоено Московскому художественному институту.
• На родине художника, в Красноярске, в 1954 году поставлен памятник (скульптор Л. Ю. Эйдлин, архитектор В. Д. Кирхоглани), там же в 1948 году открыт дом-музей Сурикова, ныне Музей-усадьба, где в 2002 году был открыт новый памятник (скульптор Юрий Злотя). Собрание живописи и различных предметов краеведческого музея составило основу коллекции при открытии дома-музея.
• В 1959 году снят историко-биографический фильм «Василий Суриков» режиссёра Анатолия Рыбакова.
• В честь Сурикова назван кратер на Меркурии.
• Улицы имени Сурикова в: Липецке, Новосибирске (улица Сурикова), посёлке Сокол в Москве, в с. Сухобузимское Красноярского края, Киеве, Одессе, Иркутске, Кирове, Владимире, Нижнем Новгороде.
• В Казахстане в городе Рудном есть переулок Сурикова.

В Красноярске:

• Улица имени В. И. Сурикова;
• Музей-усадьба В. И. Сурикова (ул. Ленина, 98) с памятником;
• Художественный музей им. В. И. Сурикова, (ул. Парижской Коммуны, 20);
• Детская художественная школа № 1 им. В. И. Сурикова, (ул. Ленина, 79);
• Средняя общеобразовательная школа № 1 им. В. И. Сурикова (Краснодарская ул., 7 б);
• Художественное училище им. В. И. Сурикова, (Свердловская ул.5);
• Суриковский сквер с бюстом на ул. Ленина;
• Сквер с памятником на пр. Мира/ ул. В. Сурикова;
• Скамья и верстовой столб в месте, где Суриков решил стать художником (на пересечении Енисейского Тракта и ул. Славы).

Речные суда:

• танкер Василий Суриков — Енисейское речное пароходство;
• теплоход Василий Суриков — Московское речное пароходство.

В филателии

Почтовая марка СССР, 1948 год

Почтовая марка СССР, 1948 год

Почтовая марка СССР, 1957 год. 200 лет Академии художеств: К. П. Брюллов, И. Е. Репин, В. И. Суриков

Почтовая марка России, 1998 год

Почтовая марка СССР, 1967 год: картина «Боярыня Морозова»

Если бы мама пожалела, он мог не стать художником

Всю свою жизнь Василий Суриков вспоминал один эпизод. Когда пришла пора учиться, мама повезла его из села Сухой Бузим в Красноярск, в уездное училище.

Позже художник с братом не раз приезжал на это место и считал, что здесь произошел поворотный момент в его жизни, определивший его дальнейшую судьбу. Если бы мама тогда пожалела сына и забрала домой, скорее всего, он бы не стал художником.

О жизни и творчестве одного из самых знаменитых российских художников известно многое. Но исследователи до сих пор находят белые пятна в его биографии.

Портрет мамы Сурикова, написанный им

Иногда даже с экрана телевизора можно услышать, что Василий Суриков родился в селе Сухобузимо, где несколько лет назад стали возрождать старинную русскую забаву – «Взятие снежного городка» в память о картине художника с одноименным названием.

Однако в селе Сухой Бузим (нынешнее Сухобузимо) художник лишь жил несколько лет. А родился он в Красноярске, об этом есть записи в метрических книгах. Когда у отца художника начались серьезные проблемы со здоровьем – в роду Суриковых все мужчины были предрасположены к туберкулезу, он попросился перевести его на службу в село. И семья переехала в Сухой Бузим.

До сих пор не известно, откуда изначально пошел род Суриковых. По одной из версий предки художника пришли в Сибирь с Ермаком. Как утверждает историк Геннадий Быконя, точно известно, что сам Суриков пытался установить, откуда пошел его род, и просил брата заняться этим.

За год до своей смерти Суриков утверждал, что их роду более 200 лет и идет он от донских казаков. В 1893 году художник с дочерью Ольгой приехал на Дон для сбора материала для картины «Покорение Сибири Ермаком». И донские казаки признали его своим.

«Покорение Сибири Ермаком»

Также есть свидетельства, что предки художника Петр и Илья Суриковы были участниками красноярского бунта. Красноярск славился своим бунтарским духом. В конце XVII века красноярцы изгнали нескольких воевод подряд. Последний бунт закончился для них хорошо. Царь Петр I признал требования жителей справедливыми, назначил воеводу, против которого горожане не возражали, а прежних воевод отдал под суд. О бунте же велел никаких расследований не производить.

Отец художника Иван Васильевич, по некоторым сведениям, был казачьим сотником, но потом казачью службу оставил и служил чиновником средней руки в Енисейском губернском управлении. Дважды был женат.

От второй жены у него родилось восемь детей, но выжили только трое. Остальные умерли в младенчестве. Есть мнение, что смерть маленьких детей, которая происходила на глазах у Сурикова-ребенка, наложила свой отпечаток на творчество будущего художника.

Царевна

Художник знал, что судьба царских дочек может на самом деле оказаться не такой радужной, какой себе ее представлял обычный человек.

С детства царевн воспитывали в строгости, не разрешали выходить за пределы дворцовых палат, редко обучали грамоте. Большую часть времени царские дочки отдавали молитвам и вышиванию, вырастая, часто уходили в монастырь.

Портрет «Царевна» Суриков написал в 1911 году, исследователи считают, что он писал его с 12-летней девочки.

На картине изображена юная девушка, несмотря на богатые одежды и украшения, ее лицо имеет скорбное выражение, глаза подернуты влагой, губы сжаты, как будто девочка изо всех сил сдерживает слезы. Во всем образе сквозит печаль и серьезность, которые редко свойственны детям ее возраста.