Художественные особенности
Морис и Арлетт Серюлля, составители «Энциклопедии импрессионизма», отмечали, что «Видение после проповеди» является своеобразным «манифестом новых живописных тенденций», а Гоген и Бернар претендовали на то, чтобы считаться основоположниками новой эстетики (синтетизм) и новой техники (клуазонизм), являющихся началом символизма в живописи: «Этот полный и окончательный разрыв Гогена с импрессионизмом привёл его к созданию серии картин, в которых преобладало декоративное начало, а цветовые пятна клались крупными плоскостями, не передававшими деталей, но воссоздававшими общее представление о предмете и напоминавшими театральные декорации».
К влиянию японского искусства можно отнести позы борющихся, отсылающих к борцам сумо, что, видимо, обусловлено серией «Манга» Кацусики Хокусая. Делящий по диагонали композицию полотна ствол дерева вызывает ассоциацию с гравюрой Утагава Хиросигэ, которую копировал Ван Гог. По наблюдению Н. С. Николаевой, японское влияние прослеживается в картине Гогена на уровне внеизобразительной функции цвета, что позднее стало одним из важнейших элементов его стилистики.
Тем не менее, считается, что Гоген создал полностью оригинальное произведение, поскольку считается, что общее направление художественной эволюции мастера и некоторые более ранние его полотна указывают на формирующееся у него новое видение и стилистику. Кроме удивительной компиляции разнообразных заимствований, он изобретательно соединил в картине два уровня действительности: молящихся бретонок и впечатляющую борьбу Иакова и ангела. Композицию дополняет продуманное использование художником красок, неяркая палитра в той части холста, где изображены молящиеся женщины и «один, но ошеломляющий цвет» на другой половине: «Чтобы оттенить религиозную мечтательность, в которой пребывают женщины, он написал траву блеклым оранжево-красным, и этот цвет доминирует надо всем, словно детский крик в библиотеке. Надо помнить, что Гоген в то время находился в Бретани, на севере Франции, где нет оранжево-красных полей. Цвет несёт исключительно символическую и декоративную нагрузку; Гоген решил пожертвовать правдоподобием ради общего замысла и драматизма аллегории». В этой картине Гоген намеренно отказался от передачи объёма, линейной перспективы, совершенно по-новому строит композицию, подчинив художественный образ передаче определённой мысли. Гоген использует бретонскую тематику и в то же время склоняется к абстракции. Несколько цветов выделяются над остальными, прежде всего это красный, чёрный и белый, и вносят значительный вклад в визуальную составляющую картины
В искусствоведении отмечается, что красный цвет, который чаще всего первым привлекает внимание зрителя, придаёт силу запечатлённой на картине борьбе и оживляет композицию. Некоторые критики (например, Альбер Орье) считают «Видение после проповеди» манифестом символистов, а самого Гогена — родоначальником символизма
Высказывались предположения по поводу двух названий картины. По мнению О. Я. Кочик, таким образом на картине представлены два различных мира, изображённых на полотне. По замыслу художника, отмечает искусствовед, композиция предусматривает разграничение миров, разделённых мощным, толстым стволом дерева, пересекающим по диагонали всё полотно. Композиция предопределяет видение с различных точек зрения, когда на ближние фигуры автор смотрит немного снизу, а на более отдалённый пейзаж — резко сверху. Как отмечает Кочик, такие эффекты приводят к тому, что не остается никаких следов линейной перспективы, а возникает своеобразная «ныряющая», направленная сверху вниз «перспектива». Благодаря такой композиции «поверхность земли почти вертикальна, горизонт оказывается где-то за пределами полотна».
Искусство ради искусства
Впервые о символизме заговорил писатель и критик Теофиль Готье (1811-1872). Этот восторженный романтик настаивал, что художник должен выражать лишь «чистое ощущение» и восприятие, полагаться на воображение и интуицию. Впервые художники создавали «искусство ради искусства» — не ради духовных, религиозных, политических, моральных или, как в рококо, декоративных целей. Призыв «искусство ради искусства» означал, что следует избегать социально-политической и моральной тематики, концентрируясь исключительно на создании прекрасного. Писатели и художники, чье творчество связывают с символизмом и эстетизмом, считали, что искусство существует отдельно от обыденного мира и вовсе не является его продолжением.
Теофиль Готье
Эстетизм
Эстеты, вслед за Готье, восторгались романтизмом и, категорически отказываясь от изображения окружающей действительности и разного рода этических оценок, подчеркивали абсолютную художественную ценность своих работ. Продукты промышленной революции вызывали их отвращение; ограниченные, недалекие, исполненные предрассудков нравы викторианского общества приводили в ужас
Эстеты страстно интересовались последними веяниями моды и уделяли огромное внимание собственной внешности, полагая красоту облика непременным условием жизни. Отчасти эти представления были реакцией на индустриализацию, но привели к радикальному изменению отношений между художником и обществом
Проникнувшись новыми идеями во время учебы в Оксфорде, Оскар Уайльд (1854-1900) стал подлинным глашатаем эстетизма, сохранив приверженность ему на всю жизнь. Он любил окружать себя красивыми вещами и прелестными вещицами, дерзко и легкомысленно шутил, и потому многие считали его самого столь же легкомысленным и пустоголовым. Но все особенности поведения писателя были лишь данью его эстетическим воззрениям. Как художественное течение эстетизм сошел с исторической сцены вскоре после 1895 года, после суда над Уайльдом.
Оскар Уайльд
Представители изобразительного искусства, исповедовавшие принципы эстетизма, — Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер (1834-1903), Альберт Мур (1841-1893), Фредерик Лейтон (1830-1896), Эдвард Берн-Джонс и Уильям Моррис (1834-1896) — стремились создать единое эстетическое пространство, что, разумеется, придавало их работе социальный и даже политический оттенок, поскольку изменяло условия жизни людей. Предшественниками эстетов можно считать прерафаэлитов, на творчество которых, несомненно, оказали влияние образы идеализированного Средневековья.
Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер
Эдвард Берн-Джонс
«Видение после проповеди»
Это картина, которую обычно называют первым произведением живописи символизма, о человеческом сознании и внутреннем конфликте. Бретонские женщины только что услышали проповедь священника о ночном поединке Иакова с ангелом. На следующее утро, когда взошло солнце, ангел отступил и благословил Иакова. Реальный и воображаемый миры (земной и духовный), женские фигуры и видение, изображенные на красном фоне, разделены диагонально расположенным стволом дерева. Корова символизирует простоту сельской жизни Бретани и набожность крестьян, живущих на этой земле. Гоген стремился напомнить обществу потребления о духовном созерцании.
«Видение после проповеди (Борьба Иакова с ангелом)», Поль Гоген, 1888, холст, масло
Противоположности
Интересно, что мастера, официально исповедовавшие противоположные идеи, например реалисты, порой создавали произведения, которые вполне можно отнести к символизму. Милле, к примеру, часто помещал на своих картинах, изображавших крестьянский труд, символические знаки. В некоторых работах Курбе, похоже, скрыт иной, помимо очевидного, смысл. Каждый из символистов, будучи убежденным, что искусство должно быть субъективным и таинственным, а тема произведения определяется исключительно чувствами, фантазиями и внутренним восприятием автора, создавал собственную, порой весьма размытую, систему знаков, далекую от традиционных и всем известных религиозных и прочих образов.
Объединив вначале довольно узкий круг писателей-авангардистов, художников, скульпторов, архитекторов, символизм вскоре превратился в широкое культурное движение, охватившее Францию, Россию, Британию, Италию, Испанию и Скандинавию. В каждой из этих стран представители творческих профессий совершенно по-разному выражали свой взгляд на мир, но всех их объединяла концепция противодействия современным тенденциям художественного отражения действительности.
Манифест символизма
Символисты не придерживались какого-либо единого стиля или одинаковой техники, но в 1886 году поэт Жан Мореас (1856-1910) опубликовал в «Фигаро» «Манифест символизма», где перечислил ценности символистов, среди которых главными были отказ от принципов реализма и натурализма. Мореас назвал трех поэтов, выразивших, по его мнению, суть символизма: Шарль Бодлер (1821-1867), Стефан Малларме (1842-1898) и Поль Валери (1871-1945).
Стефан Малларме (
Бодлер считал, что смысл и чувства могут быть переданы не только значением слов, но в равной мере их звучанием и ритмом. Его концепция оказала огромное влияние на символизм в целом. Собственные идеи в русле символизма в 1880-е развивал Поль Гоген (1848—1903), реализуя их в цвете, рисунке и ритме. Европейское искусство, по его представлениям, стало слишком банальным, скучным, ему недоставало символического прозрения, и работы Гогена наполнены скрытыми смыслами и намеками. Символистами, которые черпали вдохновение в фантазиях и мечтах, можно назвать Гюстава Моро (1826-1898), Пьера Пюви де Шаванна (1824-1898) и Одилона Редона (1840-1916).
В искусстве
В фильме Якова Протазанова «Сатана ликующий» (1917) одним из главных героев является Сандро ван-Гоген. Картина начинается кадром сельских прихожанок, сидящих в церкви в белых чепцах, глядящих сурово с экрана на зрителя. По мнению киноведа Дарьи Куракиной-Мустафиной, эта сцена является продолжением темы Гогена, заложенной в имени персонажа и развивает богоборческие мотивы ленты: «Таким образом (не без иронии), картина Гогена на религиозный сюжет становится эпиграфом к фильму Протазанова „Сатана Ликующий“ и эпиграфом к революционной ситуации в стране».
По мнению британского журналиста Уилла Гомперца (англ. Will Gompertz), в американском рождественском фильме «Эта прекрасная жизнь» присутствует отсылка к этой картине. По его наблюдению, это происходит в сцене, после того как Джордж Бейли спасает из реки своего ангела-хранителя Кларенса Одбоди и они располагаются в лачуге, где обсыхают: «Бельевая верёвка рассекает экран по горизонтали. Внизу, под верёвкой, Джордж разбирается со своими земными неприятностями, а над ней возвышается голова небожителя Кларенса и изрекает премудрости горнего мира».
