Описание
Обнажённая, босая девушка стоящая у расщелины скал с сосудом, из которого льётся вода — аллегорическое изображение источника жизни.
Она стоит между двумя цветами, с их «уязвимостью перед людьми, желающими их сорвать», и обрамлена плющом, растением Диониса, бога беспорядка, возрождения и экстаза
Вода, которую она льет, отделяет ее от зрителя, поскольку реки обозначают границы, пересечение которых символически важно.. Линии рисунка безупречно чисты, фигура девушки исполнена анатомически идеально
Фигура чётко выделяется на неглубоком фоне, терракотовый сосуд и движущиеся блестящие струи воды ещё сильнее подчёркивают контраст тёплых розовато-золотистых оттенков кожи и серой скалы.
Линии рисунка безупречно чисты, фигура девушки исполнена анатомически идеально. Фигура чётко выделяется на неглубоком фоне, терракотовый сосуд и движущиеся блестящие струи воды ещё сильнее подчёркивают контраст тёплых розовато-золотистых оттенков кожи и серой скалы.
Искусствоведы Фрэнсис Фаул и Ричард Томсон предполагают, что в «Источнике» есть «символическое единство женщины и природы», где цветущие растения и вода служат фоном, который Энгр наполняет «второстепенными атрибутами» женщины.
История
Картина была задумана в общих чертах художником в 1820 году во Флоренции.
В середине 1850-х годов Энгр стремился завершить давно начатые произведения, среди них был и «Источник», который он намеревался представить на Всемирной выставке 1855 года среди своих знаковых произведений. Однако к сроку полотно не было готово, о чём автор очень сожалел.
«Источник» был выставлен в мастерской Энгра, его собирались приобрести, по словам художника, пятеро покупателей. Энгр даже подумывал предложить им бросить жребий. Через некоторое время картина была продана графу Шарлю-Мари Танги Дюшателю за 25 000 франков. Она оставалась в коллекции графа до 1878 года, затем была передана графиней Дюшатель, которая таким образом исполнила волю мужа, музею Лувра.
В Лувре полотно хранилось до 1986 года. В настоящее время находится в музее Орсе.
Воображаемый Восток
Картина Жана Огюста Доминика Энгра «Турецкая баня» — это одна из его самых сложных композиций. Кажется, что тела выходят за пределы круглого холста, теснота пространственной глубины умножает и без того большое количество тел. Энгр демонстрирует постоянный интерес к колониальным темам. Открытая чувственность фигур поражает, так как их конечности переплетаются, чтобы показать доступный, экзотический эротизм.
Здесь художник снова объединяет элементы неоклассицизма и романтизма. Его извилистые линии граничат с текучестью арабески, хотя он подчеркивает скульптурную поверхность и точные переходы. Здесь он тоже пользуется художественной свободой при представлении человеческой анатомии — конечности и торсы фигур искажаются ради достижения более гармоничной эстетики, и все же в них видна особая манера академика.
Никогда не путешествовавший на Ближний Восток или в Африку, Энгр был вдохновлен письмами аристократки XVIII века Леди Мэри Монтегю, копируя ее записи в Османской империи в собственные заметки. В одном письме Монтегю описала переполненную баню в Адрианополе: «Голые женщины в разных позах … некоторые беседуют, другие пьют кофе или дегустируют сорбет, а многие потягиваются беззаботно». В этой картине Энгр перевел ощущение вялой релаксации в телах своих фигур, украшенных тюрбанами и богато вышитыми тканями, связанными с воображаемым Востоком.
По заказу принца Наполеона в 1852 году картина первоначально была показана во дворце Пале, затем ее вернули Энгру, который продолжал активно ее модифицировать до 1863 года. Наконец, он решил радикально изменить традиционный прямоугольный формат картины в тондо, увеличивая чувство сжатия фигур. Только в 1905 году картина была показана публично. Даже тогда его дебют в Salon d’Automne считался революционным. Энгр был с энтузиазмом воспринят развивающимся авангардом.
«Обет Людовика XIII», 1824
Когда Энгр покинул Париж в 1806 году, он поклялся, что не вернется, пока не станет признанным серьезным и значительным мастером. Эта работа 1824 года способствовала его победоносному возвращению. Монументальная картина более четырех метров в высоту представляет сложную тему, которая объединила исторические и религиозные образы.
Сцена картины Энгра посвящена знаменательному моменту царствования короля Людовика XIII, когда он посвятил Францию Деве Марии. Этот акт отмечался как ежегодный праздник до революции 1789 года, затем, после возвращения Бурбонов на французский престол, он был восстановлен. Это был, таким образом, исторический эпизод с очень специфическим современным смыслом. Картина демонстрирует способность Энгра объединить исторический и современный перевод классической сцены в упрощенную визуальную лексику XIX века.
Повествование потребовало, чтобы Энгр тщательно балансировал композицию между земным царством Людовика XIII и небесной сферой выше. Жан Огюст создал две разные атмосферы, чтобы различать пространства, купая Деву Марию в теплом, идеализированном сиянии, и более конкретно подчеркивая, материальность и текстуры Людовика XIII.
Через год после этого успеха Энгр был награжден орденом Почетного легиона и избран членом Академии.
Античные мотивы
Картина Энгра «Апофеоз Гомера» была написана в 1827 году. Художнику было поручено украсить потолок в Лувре, чтобы совпасть с открытием Музея, который был призван продемонстрировать культурное превосходство Франции и тем самым укрепить легитимность своего монарха. Критически важным для этого было создание континуума, который простирался от древнего мира до современной Франции, и, таким образом, эта картина стала проектом политической и культурной легитимации.
Художник чтит Гомера как создателя западной цивилизации. Он сидит в центре композиции, увенчанный лавровым венком Ники, богини победы, и в окружении олицетворений его двух шедевров, «Илиады» (слева, меч, лежащий рядом с ней) и «Одиссея» (справа, весло прислонилось к его ноге). Гомер окружен более чем 40 фигурами западного канона, в том числе греческим скульптором Фидиасом (держащим молоток), великими философами Сократом и Платоном (повернутыми друг к другу в диалоге слева от Фидия), Александром Великим (в крайнем правом углу в золотой броне) и других.
Энгр также включил фигуры из последних веков. Под Александром Великим сидит Микеланджело с чертежной доской в руке. Уильям Шекспир стоит рядом с художником Николасом Пуссеном внизу слева, вместе с Моцартом и поэтом Данте. Герой и вдохновитель Энгра, Рафаэль, одет в темную тунику, он соединил руки с греческим художником Апеллесом, и между ними, в основном скрытая фигура с юношеским лицом, предположительно, является портретом самого молодого Жана Огюста. Независимо от того, является ли это автопортретом, художник четко определил свою культурную родословную и подтвердил превосходство классических ценностей.
Особенности картины
Здесь художник продолжает эту традицию, рисуя фигуру посредством серии извилистых линий, которые подчеркивают мягкие кривые ее тела, а также помещают женщину в богатое пространство, украшенное блестящими тканями и тщательно подробными драгоценностями. Хотя он изобразил тело со скульптурной поверхностью и чистыми линиями, связанными с неоклассицизмом, в этой картине хорошо видны некоторые искажения.
Женщине понадобились бы два или три дополнительных позвонка, чтобы достичь такой драматической, скрученной позы, точно так же ноги фигуры кажутся несоразмерными, левая удлиненна и отличается по размеру в бедре. Результат парадоксален: она поразительно красивая и невероятно странная.
Способность Энгра объединить элементы неоклассической линейности и романтической чувственности, сопротивляясь легкой категоризации, послужила моделью для будущих авангардистов.
Критика
Картина была принята современниками с энтузиазмом. Теофиль Готье в статье об «Источнике» писал:
Никогда ещё целомудренная нагота не являлась зрителю такой мягкой, такой юной, такой проникнутой светом, такой полной жизни. Здесь идеал пришёл через иллюзию.
Художественный критик Шарль Блан назвал девушку из «Источника» «прекраснейшей из женских фигур». Позднее картину воспринимали более прохладно, считая «надуманной и сентиментальной» и ставили в один ряд с обычными салонными произведениями. Кеннет Кларк, признавая прекрасным в «некоторых деталях» рисунок, отмечал «общую вялость и сухость композиции» и то, что ранние работы Энгра более выразительны.
Тем не менее «Источником» вдохновлялись такие художники, как Сёра, Ренуар, Майоль, Пикассо и Магритт. В 1885 году Винсент Ван Гог в письме к брату отозвался об «Источнике» следующим образом:
— Винсент Ван Гог о «Источнике» в письме к брату