Странная фамилия, “непозволительная роскошь”, мода на березы - что нужно знать перед походом на куинджи

Страстная неделя в картинах русских художников

Previous Entry | Next Entry

bellezza_storiagalik_123Оригинал взят у galik_123 в Страстная неделя в картинах русских художниковСемирадский Генрих Ипполитович. Грешница

25 апреля 2016 — Великий ПонедельникВ Великий понедельник вспоминается ветхозаветный патриарх Иосиф, проданный братьями в Египет, как прообраз страдающего Иисуса Христа, а также евангельское повествование о проклятии Иисусом бесплодной смоковницы, символизирующей душу, не приносящую духовных плодов — истинного покаяния, веры, молитвы и добрых дел.

Мф 21, 18-22

Нестеров Михаил Васильевич. Христос у Марии и Марфы

26 апреля 2016 — Великий Вторник

В Великий вторник вспоминается проповедь Иисуса Христа в Иерусалимском Храме. В этот день Им было рассказано ученикам о втором пришествии Мф 24, притча о десяти девах, притча о талантах Мф 25, 1-30. Первосвященники и старейшины искушали его вопросами, хотели арестовать Его, но боялись сделать это открыто из-за народа, который почитал Иисуса за пророка и внимательно слушал его.Липгарт Эрнст Карлович. Притча о мудрых и неразумных девах

27 апреля 2016 — Великая Среда

В Великую среду вспоминается помазание Иисуса Христа миром и предательство Иуды.

Мф 26, 6-16

Бронников Фёдор Андреевич. ИудаГе Николай Николаевич. Иуда. Совесть

28 апреля 2016 — Великий Четверг. Тайная Вечеря

В Великий четверг вспоминается Тайная вечеря и установление Иисусом Христом таинства Евхаристии (Причащения).Бакалович Степан Владиславович. Омовение ногЖуравлев Фирс Сергеевич. Омовение ног (мозаика)Живаго Семен Афанасьевич.

Тайная ВечеряШебуев Василий Козьмич. Тайная ВечеряГе Николай Николаевич. Тайная ВечеряБейдеман Александр. Тайная Вечеря. (Эскиз росписи церкви в Ливадии)Бейдеман Александр. Тайная Вечеря.

(Эскиз росписи церкви в Ливадии)

29 апреля 2016 — Великая Пятница. Распятие Христа

В Великую пятницу православные христиане вспоминают арест Иисуса Христа в Гефсиманском саду, суд первосвященников, суд Пилата, крестный путь Иисуса, распятие, смерть и сопровождающие её знамения, снятие с креста и погребение.Ге Николай Николаевич. Христос с учениками входит в Гефсиманский садНестеров Михаил Васильевич.

Истязание СпасителяКрамской Иван Николаевич. Хохот. «Радуйся, Царю Иудейский». Левый и правый фрагментыНестеров Михаил Васильевич. Несение крестаМоллер Федор Антонович. Несение крестаБоткин Михаил Петрович. Жены, издали смотрящие на ГолгофуГолынский Василий Андреевич.

Распятие Иисуса ХристаВаснецов Виктор Михайлович. Распятый Иисус ХристосНестеренко Василий. РаспятиеГе Николай Николаевич. РаспятиеВерещагин Василий Петрович. Ночь на ГолгофеБоткин Михаил Петрович. Скорбящая БогоматерьКошелев Николай Андреевич. Снятие с КрестаВаснецов Виктор Михайлович.

Положение во гробГе Николай Николаевич. Возвращение с погребения Христа

30 апреля 2016 — Великая Суббота. Сошествие Христа во ад

1 мая 2016 -Воскресение Христово. Пасха

Пасха значит «переход», «избавление». С Воскресением Христа празднуется избавление человеческого рода от власти греха и смерти.Ге Николай Николаевич. Вестники ВоскресенияПоленов Василий Дмитриевич. Возвестила радость плачущимНестеров Михаил Васильевич. Воскресение Господне

Романтическое «распредмечивание» природы

Общий сюжет сказки следующий: халиф получает от злого колдуна волшебный порошок, при помощи которого у него появляется возможность превращаться в зверей

Однако он должен при этом помнить одно важное латинское слово, иначе он не сможет превратиться назад в человека. Это слово — mutabor, с латинского оно так и переводится — «Я превращаюсь»

Это слово халиф забывает после того, как начинает смеяться, видя танцующего аиста, и сам больше не может превратиться в человека, оставаясь в обличье аиста. Что происходит потом, как халифу удается вновь стать человеком? Он встречает заколдованную саламандру (в оригинальном тексте у Гауфа была заколдованная сова), которая показывает ему то место в пустыне, где раз в год злой колдун встречается со своими друзьями.

И тут начинается для нас самое важное. Во время встречи колдун говорит своим друзьям о том, что может превращать людей в животных, на что ему резонно отвечают, что это далеко не новость и много кто умеет так делать

Тогда он говорит о том, что может превращать животных в людей и делать из них слуг. Однако это не совсем люди, это скорее смешение обыденных предметов и частей тел различных животных. Дальше же следует демонстрация самого превращения: появляется крокодил, которого насильно превращают в «человека». Иными словами, подчиняют его воле и желаниям злого колдуна, опредмечивают его. После этого события замок исчезает, а халиф вновь приобретает человеческий облик. Саламандра же превращается в волшебную фею (у Гауфа она просто превратилась в прекрасную принцессу), которая вместо того, чтобы выйти замуж за халифа, как она делает это в оригинале сказки, говорит ему, что она «должна спасти несчастных животных». «Тех, кого он, злой волшебник превратил в своих слуг?» — спрашивает халиф. «Да, вернуть им прежний облик», — отвечает фея.

«Свой среди чужих, чужой среди своих»

Куинджи сблизился с Товариществом передвижных выставок и участвовал в некоторых его выставках. Передвижники – это наиболее яркие русские художники-реалисты второй половины XIX века: И. Крамской, В. Перов, А. Саврасов, И. Шишкин, И. Репин, Н. Ге, В. Поленов, В. и А. Васнецовы, Н. Ярошенко, В. Максимов, В. Суриков, И. Левитан, В. и К. Маковские, В. Серов и др. Задачей организации, принявшей в 1870 году свой Устав, было помочь художникам-реалистам выжить в окружающей, казавшейся изжившей себя, среде академической живописи

Также этим живописцам было важно сделать искусство доступным простым людям, для чего были организованы «передвижные» выставки по разным городам империи. Творческое объединение представляло собой сообщество очень разных художников: были здесь и мастера бытового жанра, портрета, пейзажа, монументального искусства и пр

Всех их объединял интерес к социальной тематике, реализм, психологизм. Но Куинджи, индивидуалисту по жизни, очень скоро стало тесно в рамках программы «передвижников»: ему было неблизко их трагическое мироощущение – в его полотнах всегда было слишком много надежды, света; да и какие-то «закулисные» игры, что часто бывает в конкурирующей артистической среде, были ему чужды. Сам живописец так вспоминал (по записи А. И. Менделеевой) это время сотрудничества и разрыва с «передвижниками»: «Хорошее это было время. Все еще молодые, талантливые, полные веры в себя, в искусство и в будущее, они приняли меня в свою среду. Так продолжалось несколько лет, однообразно с внешней стороны и кипуче-напряженно с внутренней – я ведь формировался тогда, рос, достигал. Крупным для меня событием был мой выход из Товарищества Передвижников. Произошло это таким образом.

Как-то раз на нашей выставке я устраивал и поправлял кое-что сзади моей картины. Вдруг слышу (я был невидим говорившему) М. К. Клодт с целой толпой своих учеников стоит перед моей картиной, читает целую лекцию, беспощадно ее критикует, смеется и советует им так не писать, и все это громко, в присутствии публики. Я вышел к нему, произошла ссора. Я чувствовал себя оскорбленным и считал, что Клодт поступил грубо, не по-товарищески. На ближайшем собрании товарищей я заявил, что не останусь с Клодтом: или он, или я. Видя, что в собрании происходит какая-то заминка, я сказал, что выхожу. Клодт также скоро вышел: разрыв мой с передвижниками был только внешний. Я остался по-прежнему их другом, ходил на все собрания, мои советы выслушивались и часто принимались; все было так, как будто я и не выходил. Сделал все так я сгоряча, не подумав даже, как это отзовется на моих делах; правда, беспомощным я тогда уже не был, знал, что не пропаду и один». Вообще ссора с Клодтом – весьма характерная для Куинджи ситуация. Он был очень добрым, целостным человеком, но вместе с тем страстным, с обострённым чувством справедливости, не выносивший всякой фальши, интриг и подлости. «Архип Иванович был доверчив, привязчив и, конечно, терпел жестокие разочарования, болел сердцем и душой», – вспоминала друга семьи А. И. Менделеева. О его горячем греческом темпераменте ходили грустные анекдоты в артистической среде.

К сожалению, со временем обострились идейные противоречия с передвижниками, во многом связанные с тем, что Куинджи стал преподавателем Академии художеств: некоторые члены восприняли это как предательство их ценностей, их идеи противления всякому академизму. Особенно болезненным оказался разрыв с его близким другом, Николаем Ярошенко, когда тот сказал как-то присутствующему на встрече «передвижников» Куинджи: «Посторонним здесь не место!»

«Не хорошо человеку одному…»

Через такую сложную, насыщенную событиями жизнь Архип Иванович Куинджи прошёл с верным другом, любимой женой. Вера Елевфериевна (в Петербурге отчество заменили на более простое Леонтьевна) Кечеджи-Шаповалова посвятила жизнь мужу и скромно оставалась всегда в его тени (даже многие близкие его друзья не были с ней знакомы). Именно желание быть рядом с этой женщиной, младшей его более чем на 10 лет, особо мотивировало художника поскорее преодолеть свою нищету. Ведь девушка была из богатой семьи греческих купцов из Мариуполя, и её отец не хотел отдавать её замуж за казавшегося ненадёжным бедняка-живописца. Но тихая Вера Леонтьевна вдруг проявила твёрдость и заявила, что уйдёт в монастырь, если ей не позволят обвенчаться с любимым. Тогда её отец поставил условие Куинджи заработать прежде определённую сумму, тогда он сможет дать своё разрешение на брак. Девушке пришлось пережить разлуку с возлюблённым, уехавшим искать счастье в Северной Пальмире, и ждать долгие годы, пока он финансово окрепнет и сможет привести отцу затребованный выкуп, не единожды повышавшийся требовательным родителем. Но всё-таки влюблённые, к счастью, оказались вместе и обвенчались. Жили они в согласии и мире. Им не важны были ни нахлынувший успех, ни богатство. Трудно поверить, что эта семья миллионера-художника жила даже без прислуги – художник сам ремонтировал что-то время от времени, Вера Леонтьевна сама мыла полы, готовила и убирала, да и вообще жила семейная пара крайне аскетично, с минимумом мебели, скромной одеждой, отсутствием собственного экипажа и пр. Даже решение супруга, не имевшего детей, завещать почти всё своё состояние созданному Обществу художников имени А. И. Куинджи для поддержки молодых талантов кроткая и спокойная Вера Леонтьевна приняла и поняла, хотя оно в конечном итоге стало для неё фатальным. После смерти мужа её саму Общество оставило без всякой поддержки, и умерла она в 1920-е гг. от голода…

Супруги жили уединённо, впускали в свой мир лишь избранных (например, Д. И. Менделеева, с которым не только дружил художник, но и которому помогала образованная Вера Леонтьевна, делала переводы текста научной статьи и пр.). Их радовали такие простые вещи, как совместное музицирование: Куинджи играл на скрипке, а жена – на рояле… Ездили в родной Мариуполь, в Крым на свой участок, где супруги жили уединённо в шалаше, напоминавшем по простоте схимническое убежище. В Петербурге разве что редкие выходы в театр на оперу позволяли и несколько поездок в Европу.

Но очень символично, что в своё время пара даже в свадебное путешествие поехала не на какой-то шумный и престижный европейский курорт типа Баден-Бадена, а на Валаам.

Образ Иисуса Христа в русской живописи 19-го века

В русской живописи 19-го века активно разрабатывается образ Иисуса Христа, но не как Сына Бога, а как человека (Се человек). Художников волнует тема одиночества и страданий Иисуса Христа как человека.

В евангельских картинах русских художников скрыт и богословский контекст: все грехи мира может взять на себя только сам Бог, приняв на себя наказание за них, поэтому Он отождествляет себя со слабым человеком в образе Сына и подвергает Его казни на кресте. Иисус Христос проходит через всю глубину человеческих страданий, сближаясь с самыми слабыми, униженными, несчастными.

Исторический контекст христологических картин русских художников состоит в стремлении показать личность, готовую к самопожертвованию ради лучшей жизни своего народа – так воспринимались взгляды и действия разночинцев-демократов, а затем и социал-демократов, прогрессивно настроенными деятелями русской культуры 19-го века (Николай Ге, В. Поленов, Иван Крамской, Александр Иванов, Василий Перов и др.).

Николай Ге.

Николай Ге. Христос с учениками входит в Гефсиманский сад.1889.Холст, масло. Государственный Русский Музей, Санкт Петербург, Россия. Лунный свет, дом, где только что происходила тайная вечеря, на которой он рассказал ученикам о приближении того, зачем он пришел на землю – о распятии. И теперь апостолы в скорби уходят. И хотя самый юный из них Иоанн еще задержался возле учителя, Христос уже не с ними.

Сын божий один, отвергнутый миром, который он пришел спасти. Впечатлениеодиночества Христа

в картине усиливается холодным мерцанием луны. Н. Ге изображает Спасителя в последние часы его земного бытия, когда он, своей земной природой, как смертный человек, осознал весь ужас предстоящих ему мучений: распятие, казнь, самую мучительную и самую позорную. На его лице тоска. Обратив взор свой к черному звездному небу, к своему Отцу, он весь уходит в молитву. Н. Ге удается передать атмосферу трагедии, глубинучеловеческого страдания Иисуса Христа, его одиночества.

Предательство

Возможно, что уже в эту самую минуту Он увидел приближающиеся огни факелов. Это были вооруженные солдаты, которых вел к ним Иуда. «Ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою» (От Иоанна 13:18).

Подойдя к Иисусу, Иуда не только поприветствовал, но и «поцеловал Его» (От Матфея 26:49).

Пытаясь предотвратить арест Иисуса, Петр поднял свой меч и отсек правое ухо Малху, слуге священника. Однако, Иисус, дотронувшись до его уха, исцелил его, добавив: «Думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (От Матфея 26:53). Ибо настал момент, когда небеса не должны были вмешиваться, и Иисус должен был позволить написанному в Священных Писаниях свершиться.

Когда солдаты схватили Иисуса, «они увидели перед собой утомленного, безоружного человека, кого предал один из Его самых близких товарищей, и чей арест мучительно и безнадежно наблюдала горстка испуганных галилеян». Это было началом долгой, тяжелой ночи допросов. Сначала Его отвели к распутному, жадному Анне – бывшему первосвященнику, отслужившему семь лет. Будучи одним из самых развратных людей на земле, он привел к власти и контролировал нынешнего первосвященника, который выполнял каждое его слово.

Символизм и диалог со зрителем

Картину «Осенняя распутица» (1870/1872) Архип Куинджи написал под влиянием передвижников и идей народничества. На полотне еще нет леса, но уже хорошо чувствуется реализм: мы видим грязь и застрявшую в ней телегу, которая так и не добралась до дома, исчезающего в тумане. Ощущается трудность преодоления «раскисшего» пространства, «застревание» в нем. Налево ведет тропинка, и, судя по ее направлению (чуть ли не в небо), женщина и ребенок тоже до дома не доберутся. Одинокое дерево из последних сил выглядывает из тумана. Так само содержание картины вступает с нами в диалог, навевает переживания и мысли, а вместе с ними и смыслы.

Осенняя распутица. Архип Куинджи. 1870 год

Но не стоит сводить реальность лишь к набору предметов, ведь они могут становиться символами — указывать на нечто, чем сами по себе не являются.

У русского мыслителя Павла Флоренского есть рассуждения о диалогичности искусства. Он говорит, что картина диалогичнее скульптуры, потому что призывает нас вступить с ней в диалог и дает нам больше возможностей для додумывания, достраивания художественного образа (а книга по этой же причине диалогичнее кино, в котором все образы нам уже даны). В случае с «Осенней распутицей» мы также можем домыслить произведение: воспринять постройку, утопающую в тумане, как дом, до которого не добралась телега, разглядеть в пейзаже осеннее увядание природы, увидеть исчезновение пути, по которому идут люди. Таким образом, содержание картин Куинджи — это не набор предметов, а единство вещей-символов, с которыми можно попытаться выстроить диалог.

«На острове Валааме» (1873) — первая картина Архипа Куинджи, пополнившая коллекцию Павла Третьякова. И на ней уже появляется лес — причем не просто хвойный или смешанный, а дремучий, темный и непроходимый:

На острове Валааме. Архип Куинджи. 1873 год

В русской культуре и сказке в таком лесу живет Баба-Яга, в нем можно заблудиться, это чуждый человеку лес в его дремучем состоянии. В этом смысле Куинджи художник состояний, но состояний не только природы, но и состояний человека, ее созерцающего. Он каким-то образом дает возможность вернуться назад к природе, к ее восприятию и вместе с тем ее осмыслению. Лес на картине — не немая древесина для изготовления мебели. Это не предмет, а вещь-символ, с которой мы вступаем в диалог и на пути этого общения находим путь назад к природе.

Осенняя распутица

Картина была создана в 1872 году.

Поздняя картина живописца «Осень. Туман» служит своеобразным отражением полотна «Осенняя распутица». Место, где написано произведение, неизвестно.

В годы его создания автор примыкал к обществу художников-передвижников, поэтому в целом картина писалась по принципам, которые они использовали в живописи.

Искусствоведы называют пейзаж жанровым, именно он принес Куинджи звание классного художника.

На нем изображена повозка, запряженная лошадью, которая пытается преодолеть размытую дождем дорогу, одиноко стоящее дерево, люди, вдали виднеется поселение.

Рисуя пейзаж, автор использовал серые холодные тона, чтобы как можно реалистичнее передать ощущение осенней непогоды.

Дарьяльское ущелье. Лунная ночь

Полотно создавалось на протяжении пяти лет, с 1890 по 1895 годы. На нем изображено ущелье, носящее название Дарьяльское, располагающееся на реке Терек, на востоке от горы Казбек. По дну ущелья течет река, скалы вокруг уходят в высоту.

При написании полотна живописец использовал контрастные, яркие мазки, которые визуально создают объем из света и тени.

С помощью этой техники автор произведения сумел передать прохладу ночного воздуха ущелья, создать атмосферу тишины и умиротворения.

На картине заметны два ярких пятна, это луна и ее отражение в тихой воде реки. Они не нарушают спокойствие изображения, наоборот, уравновешивают тишину.

Романтический реализм

Но откуда у Куинджи подобное стремление к природе, где исток его интереса к лесу? В первую очередь, в романтизме, который был распространен в Европе в конце XVIII — первой половине XIX века.

В христианском Средневековье полагали, что природа не может существовать самостоятельно (так возникла концепция ее непрерывного творения Богом). На рубеже Нового времени природу стали считать самостоятельной и ни от кого не зависимой — раз ее сделал идеальный Творец, то в ней не может быть ошибки. Со временем это представление легло в основу подчинения природы, которая превратилась в холодный и отчужденный мир предметов: мыслители эпохи Просвещения стремились изгнать из мира все непонятное и неподконтрольное, видели его как набор загадок, которые нужно разгадать.

Один из главных лозунгов романтизма — это возврат к волшебству мира. Романтики понимали природу как тайну, которую нельзя разгадать до конца. Даже на языковом уровне происходит переход от ничего не говорящего «предмета» к «вещи», с которой можно вступить в диалог

Слово «вещь» этимологически связано с глаголом «вещать» — говорить, оно родственно слову «вече» — собранию людей, на котором высказывается нечто важное для жизни человека и сообщества

В доме Каиафы

После этого усталого Иисуса повели к Каиафе, нынешнему первосвященнику, у которого, по крайней мере, был собран синедрион. И вот, перед ними стоял узник, не совершивший ни одного преступления. «Перед ними стояла очень сложная задача, ибо они сами не могли между собой согласиться по всем обвинениям, кроме одного – что человек по имени Иисус должен быть предан смерти» (Брюс Р. Макконки, Mormon Doctrine). Однако, так как они должны были предъявить Ему какое-то обвинение, они пытались найти ложных свидетелей.

Нашлось много людей, которые жаждали дать ложное свидетельство, но «их свидетельства были настолько ложными, настолько смутными и противоречивыми, что дело никуда не продвигалось». Следя за всеми этими спорами, Иисус молчал, что только еще больше смущало Каиафу пока, наконец, он не спросил: «Ничего не отвечаешь? … заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Тогда Иисус (ибо это уже ни для кого не было секретом) ответил: «Ты сказал» (От Матфея 26:62-64).

Самая загадочная картина Куинджи

В биографии Архипа Ивановича Куинджи немало загадок. Неизвестна даже точная дата его рождения, 1842 год считается наиболее вероятной.

Он появился на свет в бедной семье грека-сапожника в предместье Мариуполя. Вскоре осиротел, с шести лет стал трудиться пастухом, учился мало, не было возможности, зато постоянно старался рисовать. Талант и труд помогли подняться на вершину славы. Так, как он, тогда не писал никто, каждая новая работа становилась сенсацией, вызывала у публики бурю эмоций, и не только восторженных. Илья Репин называл его гениальным пейзажистом, новатором, художником света. Этот поразительный свет на полотнах Куинджи до сих пор не разгадан.

Удивительным в жизни Куинджи стал и тот факт, что на пике славы он перестал показывать свои картины, участвовать в выставках и уехал в Крым. Это случилось в 1882 году. Только многие годы спустя, осенью 1901 года, он приоткрыл завесу таинственности в своей мастерской, чтобы показать картину, над которой трудился в уединении, «Христос в Гефсиманском саду».

Не икона, но и не реализм

Это единственная работа мастера, созданная на определённый сюжет, и единственная его картина, на которой изображена человеческая фигура.

Евангелие рассказывает о том, как Христос после Тайной вечери пришёл в Гефсиманский сад, чтобы помолиться в преддверии ареста и казни. «…И был пот Его, как капли крови, падающие на землю». В самые трудные минуты Ему являлся ангел, чтобы укрепить. Там, в саду, Спасителя схватили стражники, приведённые Иудой. Ничего этого на картине нет. Не раскрытие сюжета привлекало художника. Его целью было иное.

Куинджи пишет Иисуса Христа не канонически, но и не так, как художники-реалисты. Иисус на полотне не имеет конкретных человеческих черт. Его образ строится на борьбе света и тьмы. Христос — Бог, который приходит в мир, как свет. Но, как сказано в Евангелии от Иоанна, люди более возлюбили тьму, потому что дела их были злы. В противопоставлении света и тьмы — смысл картины.

«…И тьма не объяла его»

Первыми полотно увидели друзья Куинджи — узкий круг ценителей, которых он пригласил в мастерскую. Среди них были великий Дмитрий Менделеев с супругой и известный журналист, критик, издатель Иероним Ясинский, написавший восторженную статью «Магический сеанс у А.И.Куинджи»: «Опять собрался в складки чёрный коленкор — и мы увидели тёмный густолиственный кедровый и масличный сад на горе Елеонской с яркой тёмно-голубой прогалиной посредине, по которой, облитый тёплым лунным светом, шествовал Спаситель мира. Это — не лунный эффект, это — лунный свет во всей своей несказанной силе, золотисто-серебряный, мягкий, сливающийся с зеленью дерев и травы и проникающий собою белые ткани одежды. Какое-то ослепительное, непостижимое видение…»

Картина зрителей поразила. Она была не похожа на работы современников, обращавшихся к библейской теме. На полотнах Крамского, Поленова, Ге Христос представал как человек страдающий, молящийся, размышляющий.

Куинджи подошёл к образу по-иному, без описательности, с предельным лаконизмом. Каждая деталь у него обретает символический смысл. Мастер использует свой коронный приём, основанный на сопоставлении освещённых и затемнённых пространств. Одинокая фигура Христа светится, и это свечение словно исходит от самого Спасителя. За деревьями во мраке скрываются фигуры пришедших за ним легионеров. «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».

Духовное завещание

Куинджи не объяснял своё творчество, не давал авторских интерпретаций. После него практически не осталось архива: он не вёл дневников, почти не писал писем. Поэтому картина с Христом, входящим в тёмную аллею сада, остаётся самой загадочной в его наследии. И мы вправе трактовать её по-своему. Возможно, он хотел сказать и то, что каждого из нас, живущих, ожидает впереди свой Гефсиманский сад и своя Голгофа. Достойно встретить их — вот духовное завещание Куинджи.

Елена Дмитриева, «Крестовский мост»

Местоположение масличного пресса

Так же, как все созданное в мире свидетельствует нам о Спасителе, так и Гефсиманский сад – там, где отжималось оливковое масло, – несет тихое свидетельство о той страшной ночи

Оливковое масло имело очень важное значение в жизни народа Израилева. Благодаря оливковому маслу, которое использовалось в лампах, темной ночью можно было зажечь свет

Оливковое масло служило целительным бальзамом для ран, а оливковая масса использовалась в качестве топлива. Но единственным способом получить оливковое масло было подвергнуть оливки большому давлению, раздавливая их на каменном прессе. Под этой тяжестью оливки, будучи изначально горькими, давали масло, которое имело сладкий вкус.

Так же и с Искуплением. Из горечи той ночи вышло нечто драгоценное и сладостное – то, что дает свет в ночи. Когда нас помазывают освященным маслом, Исцеление приходит к нам благодаря жертве Христа, Который должен был пережить давление пресса, чтобы дать нам целительный бальзам для наших ран.

Иисус просил Своих апостолов Петра, Иакова и Иоанна не спать, но дважды Он находил их «спящими от печали» (От Луки 22:45). Он сказал им: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?» Затем добавил, пожалев их: «Дух бодр, плоть же немощна». И наконец, в третий раз Он нашел их спящими и сказал: «Вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников» (От Матфея 26:41-45).

Романтическое «распредмечивание» природы

Для того, чтобы наглядно проиллюстрировать подобное отчуждение, опредмечивание природы и борьбу романтизма против подобного образа мыслей и способа виденья, давайте обратимся к сказке «Аист-халиф» Вильгельма Гауфа, — а лучше к ее советской экранизации, в которой идея использования природы, ее опредмечивания представлена в высшей степени наглядно. Общий сюжет сказки следующий: халиф получает от злого колдуна волшебный порошок, при помощи которого у него появляется возможность превращаться в зверей

Вот наглядная иллюстрация идеи романтизма о необходимости распредмечивания природы, необходимости выведения ее из статуса наших слуг и тем самым о необходимости прекращения ее использования в наших собственных целях.

Куинджи в картинах, изображающих лес и природу, близок к идеям романтиков и пытается преодолеть отчуждение природы, которую человек приспособил под свои цели.

Живописец Иван Крамской, увидев на VI выставке передвижников в 1878 году картину «Закат солнца в лесу», писал: «Его “Лес” имеет много сказочного, даже какую-то поэзию…». Сказочное — это и есть непонятное, мир тайны. Эффект непонимания Крамской пытается объяснить тем, что Куинджи подходит к делу с научных позиций, подбирая специальные краски, отвечающие последнему слову науки о цвете. Но, кажется, не столько непонятен стиль самого Куинджи, сколько непривычен для нашего обыденного, рационалистического и утилитарного восприятия сам лес, дух которого передается художником. В этом смысле творчество Куинджи — это сказочный или романтический реализм.

Закат солнца в лесу. Архип Куинджи. 1878 год

Лес на полотнах художника так же, как и настоящий, окружает нас со всех сторон и не дает превратить себя в набор предметов. Подобное непредметное отношение к лесу зафиксировано в самом стиле живописца. Можно сравнить, как написан лес Куинджи и у его современников — например, у Ивана Шишкина, в творчестве которого лес занимает не последнее место. Посмотрите на его картину «Дорожка в лесу» (1880) и полотно Куинджи «Украина» (1879):

Дорожка в лесу. Иван Шишкин. 1880 год

Украина. Архип Куинджи. 1879 год

«Дебри» (1881) Шишкина и «Лес» Куинджи (1890-х годов):

Дебри. Иван Шишкин. 1881 год

Лес. Архип Куинджи. 1890-ые годы

Шишкин пишет с фотографической точностью, предметы имеют четкие границы, лес зафиксирован в неподвижности. У Куинджи, напротив, нет прорисовки, деревья как бы ускользают от точного схватывания и теряют свои границы.

Примечательно в этой связи воспоминание скульптора Леонида Позена, приводимое в биографии Куинджи Михаила Неведомского: «…Он все время убеждал «товарищей» освободиться от тщательного изображения деталей, от «протокольности», — звал к общему, к подчинению деталей этому общему, к растворению их в нем… Он нападал за мелочность как на живописцев, так и на скульпторов, обрушивался на какие-нибудь «пуговицы» на фигуре Скифа (скульптура Позена), из-за которых терпит ущерб общее впечатление стремительного бега и т. д. …».

Страстная неделя в картинах русских художников

Романтическое «распредмечивание» природы

«Свой среди чужих, чужой среди своих»

«Не хорошо человеку одному…»

Образ Иисуса Христа в русской живописи 19-го века

Предательство

Символизм и диалог со зрителем

Осенняя распутица

Популярное за 7 дней

Дарьяльское ущелье. Лунная ночь

Романтический реализм

В доме Каиафы

Самая загадочная картина Куинджи

«…И тьма не объяла его»

Духовное завещание

Местоположение масличного пресса

Романтическое «распредмечивание» природы

Похожие записи:

Похожие записи: